67 
Однако я забегаю вперед. Итак, почему я не вышла замуж за Карла? Как уже говорилось, в спешке сборов я не думала об этом, но потом, оставшись одна, часто спрашивала себя: почему? Почему другие девушки вышли замуж за своих парней? Мы ведь тоже могли пожениться. Но Карл ни разу не заговаривал со мной о свадьбе. И только недавно я отважилась спросить его об этом.
Его ответ удивил меня. Я-то думала, что виноваты во всем мой юный возраст и спешка, с которой он был призван в армию. Но оказывается, у него были и другие причины откладывать помолвку. Он был католиком, мы – протестантами. Его родители – иммигранты, мои – голубой крови. Он не получил образования, не был богат, не владел землей. По сравнению с моим отцом, который в пору своего успеха добился больших высот, Карл чувствовал себя просто нищим. И за все время мои родители ни разу не дали ему понять, что всерьез рассматривают его как будущего жениха.
Он был прав. Мои родители сказали мне то же самое, когда Александр сделал мне предложение.
Но тогда я этого еще не понимала. Я любила Карла и надеялась, что родители с уважением отнесутся к моему выбору. Но я еще даже не закончила школу.
Однако мои родители давно уже обсуждали между собой мое будущее. Незадолго до трагических событий Перл-Харбора, пока я предавалась наивным мечтам о счастье с Карлом, они подыскали мне подходящую, на их взгляд, партию. Александр Сибринг, сын богатого бизнесмена. Его семья отдыхала летом в Ньюпорте, и мы часто встречались там, пока мой отец не разорился. Так что Эла я знала с детства. Мы не были друзьями – он был старше меня на десять лет.
Осенью сорок первого наши родители стали чаще бывать друг у друга. Помню, как мы готовились к их первому визиту – чистили, мыли, украшали наше скромное жилище. Мать часто болела и не могла уделять много внимания дому, а я привыкла к спартанской обстановке. Но когда мы все привели в порядок, наша бедность стала не так заметна.
Визит Сибрингов меня не насторожил, а зря. Они занимались производством обуви, и Эл часто наведывался в Европу. Он также помогал моему отцу покупать саженцы разных сортов винограда.
Я расспрашивала Эла об этих поездках, и он с удовольствием рассказывал мне о своих впечатлениях.
С приходом Сибрингов отец оживлялся. Едва они уходили, он снова погружался в депрессию. После известия о гибели Брэда он совсем замкнулся в себе, забросил работы в поле, переложив все на нас с Джереми.
Моя мать была в отчаянии. Смерть Брэда окончательно сломила ее, а отцу становилось хуже с каждым днем. Да и сама она буквально таяла на глазах. Тогда мы еще не знали, что ее хроническое несварение желудка не что иное, как рак.
Со дня отъезда Карла прошло не более месяца, когда мама вдруг заговорила со мной о браке с Александром. Она даже не попыталась скрыть истинные причины. «Нам нужны деньги», – сказала она. У Александра деньги были. Она сказала, что, если я стану его женой, он вложит огромные средства в развитие Асконсета и отец сможет наконец закупить необходимые сорта винограда. Ему необходим успех, иначе он умрет.
Да, именно так она и сказала. Если я не выйду замуж за Александра, мой отец умрет от отчаяния. Я понимала, что первой умрет мама, и это ее последняя воля. Как я могла не исполнить просьбу умирающей?
Александр записался добровольцем в армию. Он хотел жениться на мне до отплытия в Европу и дал мне неделю на размышления.
– Представляю, что вы пережили за эту неделю, – промолвила Оливия, впервые усомнившись в том, так ли уж прекрасно было прошлое.
Они убрали со стола во дворе и теперь прогуливались по винограднику. Неудивительно, что Натали выбрала именно эту сцену для своего рассказа – виноград играл в ней главную и потрясающе красивую роль. Оливия видела перемены, произошедшие с кустами за июнь: листья стали густо-зелеными, ветви дотянулись до верхней проволоки, и хотя сами виноградные кисти почти не подросли, июльское солнце скоро должно было это исправить.
– Все произошло так быстро, – задумчиво сказала Натали.
– А где был в то время Карл?
– В Европе.
– Он знал о том, что происходит?
Натали ответила не сразу. Она свернула с дорожки на тропинку между рядами виноградных кустов.
– Нет. Он узнал обо всем только после моей свадьбы, – наконец сказала она.
– Вы не пытались связаться с ним?
В глазах Натали застыла печаль.
– Зачем? Он ни разу не упомянул о нашей с ним свадьбе – ни до армии, ни в письмах с фронта. Мать и отец торопили меня. Александр тоже.
67 
