Последние отзывы

  12  

— Посмотрим. Я не хочу сразу путать ее рассказами о папеньке. Она еще не готова.

— А что непосредственно папенька?

— Готов настолько, что я даже опасаюсь, не перестарался ли. Мальчишки могут заартачиться.

— Артачился один такой…

— Он их любит.

— Что лучше — два сына-оболтуса или одна дочь-бесприданница?

— Ты циник. Так нельзя.

— Я все хотел спросить… Откуда ты раскопал всю эту историю?

— Про это я напишу свой следующий роман. А может, не напишу. Может, именно этот станет вершиной моего творчества?^:

— С твоим самолюбием? Ну нет. Ладно, пошел на сеновал. Образ есть образ. Бриться тоже нельзя?

— Иди отсюда. Побреешься послезавтра.

— Чешется…

— Спокойной ночи.

— Приятных снов.

Лили проснулась и некоторое время бессмысленно пялилась в потолок. Потолок был чужим. У нее дома прямо над кроватью находились довольно внушительные трещины. Сколько Лили себя помнила, эти трещины практически не изменились. В детстве она любила их рассматривать — ей чудились в них очертания старинных кораблей с раздутыми парусами…

Этот чужой был белым и чистым, без всяких трещин. Кроме того, Лили смотрела на него сквозь пелену тончайших кружев с цветочным узором.

Девушка осторожно скосила глаза направо, туда, где было светлее. Окно. Высокое, во всю стену. Вполне могло служить и дверью. Наверняка ею и служило. Да, именно такие окна называются французскими. За окном сияло солнце и голосили птицы. Не пели и не щебетали, а именно голосили, видимо от избытка чувств.

Теперь она все вспомнила и радостно рассмеялась. Она в Африке, в доме печального принца Джереми Раша. Она прилетела сюда на самолете, чтобы увидеться со своим отцом, которого никогда не знала.

Лили повернула голову налево — и немедленно испытала сильнейшее желание завизжать и накрыться одеялом с головой, однако отвергла эту мысль как недостойную.

У двери стояло изваяние эбенового дерева. Высокая, стройная, очень мускулистая негритянка с широкими, как у мужчины, плечами. Неправдоподобно длинную шею украшало странное ожерелье из золотистого металла, больше всего напоминавшее ошейник.

Одета женщина была в яркое цветастое платье, эффектно подчеркивающее фигуру, ноги босые, кудрявые волосы подстрижены очень коротко. Самым пугающим штрихом являлись ее глаза. Почти без белков, черные, как сама преисподняя, и такие же неприветливые. Лили едва не зажмурилась от страха, но справилась с собой и выдавила бледную улыбку.

— Доброе утро. Я Лили Норвуд, гостья мистера Раша. А… вы кто?

Женщина не пошевелилась. Еще несколько секунд прошли в томительной тишине, а потом великанша изрекла неприятным гортанным голосом:

— М'денга. Завтракать. Маса Раш ждать. Давно.

Последнее слово явно содержало в себе упрек, осуждение и пренебрежение. Лили чуть не наяву услышала голос своей матери;

«Лили, кто рано встает, тот все успевает. Нельзя валяться в кровати целый день».

Она поспешно села и подтянула покрывало повыше.

— Я уже встаю. Передайте мистеру Рашу, что через десять минут я к нему присоединюсь… если вас это не затруднит.

М'денга явно была той самой второй женщиной, которая прислуживала в доме, но по ее виду можно было предположить, что ничьих указаний, кроме «масы Раша», она выполнять не собирается. Впрочем, через мгновение она кивнула и исчезла.

Нет, конечно, она повернулась, открыла дверь, вышла и прикрыла дверь за собой, но проделала это столь стремительно, что Лили едва не перекрестилась. Полное ощущение, что негритянка просто растворилась в воздухе.

Без нее стало не так страшно, и Лили быстро поскакала в душ, затем торопливо разворошила свой чемодан — и через каких-то двадцать пять минут уже вышла на вчерашнюю террасу.

Раш читал газету, но при звуке шагов девушки отложил ее и приветливо улыбнулся.

— С добрым утром. Надеюсь, вы хорошо спали?

Легкая юбка в нежных лиловых колокольчиках и белый топ придавали Лили уверенности, и она ответила почти как принцесса, питающаяся нектаром:

— Как в сказке. Ваш дом и есть сказка.

Раш улыбнулся еще приветливее, немного отъехал на своем кресле в сторону и придвинул девушке стул. Только теперь она обратила внимание на стол. В отличие от вчерашнего вечера скатерть была цветной, очень яркой и веселой, тарелки и чашки тоже были расписаны цветами, а серебряные крышки, прикрывающие блюда, Ослепительно сверкали.

  12