Последние отзывы

  76  

– Если бы ты побольше уделяла внимания учебе и поменьше одежде и кое-какому англичанину…

– Это несправедливо, – говорю я, передавая даме ее «Кир рояль» и пролив всего пару капель ей на руку, – моя специализация – это одежда.

– С тобой просто невозможно, – взрывается Шери. – Как ты собираешься ехать в Нью-Йорк со мной и Чазом, если у тебя даже диплома нет?

– Я и не говорила, что собираюсь ехать в Нью-Йорк с тобой!

– Да, теперь уж точно, – заявляет Шери.

– Эй, – одергивает нас Чаз. – Остыньте-ка. У нас тут полно техасцев, жаждущих получить свой стаканчик, а вы очередь задерживаете.

Шери отстраняет меня и говорит огромных размеров даме, которую я собиралась обслужить:

– Чем могу помочь вам?

– Эй, это я тут стою, – обиженно заявляю я.

– Почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным, – ехидно замечает Шери, – например, пойти писать дипломную работу.

– Шери, это нечестно. Я пишу ее. Работаю над ней все…

И тут раздается крик. Кажется, он доносится со второго этажа. За криком следует: «Нет-нет-нет», – на таких высоких нотах, которые может произвести только одна особа в Мираке.

Викки Тибодо.

Крейг оборачивается и смотрит на дом. Блейн, стоящий в очереди за ним, советует:

– Не делай этого, приятель, не делай. Что бы там ни случилось, тебе лучше не знать.

Но Крейг принимает решительный вид.

– Я скоро вернусь, – говорит он и идет к дому.

– Ты еще пожалеешь, – кричит ему в спину Блейн. И, обернувшись ко мне, добавляет:

– Каждую минуту рождается придурок.

– А тебе не приходило в голову, что там случилось что-то серьезное? Какие-нибудь неприятности? – спрашивает Шери серьезно. Она не разделяет безразличия Блейна. Впрочем, мало кто обеспокоен. Большинство гостей на поляне давно привыкли к выходкам Викки и успешно делают вид, что ничего не случилось.

– С моей сестрой? – Блейн кивает. – С ней с самого рождения случилась большая неприятность. Это называется – избалованность.

Появляется запыхавшаяся Агнесс. Она подбегает ко мне и говорит:

– Мадемуазель, мадемуазель, они хотят, чтобы вы пришли. Вы должны идти.

– Кто хочет, чтобы я пришла? – удивляюсь я.

– Мадам Тибодо, – отвечает Агнесс. – И ее дочь. В дом. Они говорят, это срочно…

– Хорошо, – говорю я, откладывая в сторону салфетку. – И пойду, но… – И тут я потрясенно выдыхаю:

– Погоди-ка, Агнесс, ты говорила по-английски! Агнесс бледнеет, поняв, что ее поймали с поличным.

– Только не говорите мадемуазель Дезотель, – умоляет она.

Чаз улыбается, забавляясь ситуацией:

– Но если ты говоришь по-английски, зачем прикидывалась, что ничего не понимаешь?

Теперь Агнесс из белой становится пунцовой.

– Потому что она мне не нравится, – отвечает она, пожимая плечами. – И ее очень раздражает, что я не понимаю по-английски. А мне нравится ее злить.

Да…

– Хм, ладно, – говорю я. А Чазу и Шери добавляю: – Я скоро вернусь, ничего?

Шери плотно сжимает губы и вообще ничего не отвечает. А Чаз, проворно разливая вино по бокалам, бросает: – Иди. Агнесс поможет за тебя. Сможешь, Агнесс?

– Запросто, – отвечает та и начинает откупоривать бутылки с легкостью человека, набившего в этом руку.

Я больше не мешкаю. Обегаю длинный стол и направляюсь к дому, радуясь, что удалось сбежать из-под испепеляющего взгляда Шери… Ну зачем Люк ей все рассказал? Почему? Ну почему он рассказал ей, хотя только сегодня утром обещал, что не станет этого делать?

Ладно, положим, и я не сохранила его секрет…

Но ведь на него-то никто из-за этого секрета злиться не станет, как на меня.

Надо было, конечно, самой сообразить. Мужчинам нельзя доверять секреты. Ну да, мне тоже нельзя. Но я думала, что Люк не такой, как все парни. Я думала, ему можно доверить все что угодно…

Господи! А что еще он рассказал Шери? Он рассказал о… сами знаете о чем? Нет, конечно, нет. Если бы рассказал, она бы точно не смолчала. Она бы наплевала на всех этих дочерей американской революции и закричала: – ТЫ СДЕЛАЛА ЭНДИ ИЗ ЖАЛОСТИ МИНЕТ? ДА ТЫ С УМА СОШЛА!

Все это вертится у меня в голове, пока я бегу в дом и поднимаюсь по лестнице. По дороге я не замечаю никого и только на площадке второго этажа вижу Крейга. Он стучит в дверь и твердит:

– Вик. Впусти меня. Сейчас же.

– НЕТ! – с мукой в голосе кричит из-за двери Викки. – Ты не должен сейчас видеть меня! Уходи!

Я подхожу к нему, запыхавшись.

  76