Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
43 
Тут Анжелика почувствовала, как кто-то крепко обнял ее сзади, а затем над ухом раздался снисходительный басок Аркаши:
– Что, с самого утра решили мужикам косточки перемыть?
– С чего это ты решил? Думаешь, у нас других тем для разговора не найдется? – парировала Анжелика, одновременно высвобождаясь из его объятий.
– Так известное дело! – заржал Аркаша. – О чем еще могут трепаться две бабы, кроме как о своих благоверных да любовниках. Одна жалуется, другая хвастается – это ж очевидно!
Анжелика почувствовала, как к лицу прилила кровь, а в глазах потемнело. Да что они, право, как с цепи сорвались? То Лена пристает, теперь вон и муж ее открытым текстом заявляет, что в курсе их с Антоном неприятностей. Неужели ни у кого не хватает такта промолчать? Или это так сложно понять?
С трудом подобрав слова, чтобы не перейти на крик и не выставить себя на посмешище, Лика произнесла:
– Аркаша, я была бы тебе крайне признательна, если бы ты… заткнулся!
После чего резко развернулась и отошла от Бобровых.
От изумления брови Аркадия скакнули на лоб. Лика рассержена, как стая диких кошек. Еще немного, и того гляди зашипит. Совсем докатилась девка, даже шуток не понимает. Да и Ленка тоже волком глядит. Ну, тут все на мордашке написано: наверняка пыталась очередные подробности скандала выведать, за что и огребла от Анжелики по полной программе. И поделом: не суйся, куда не просят.
А Лика меж тем залезла в Дуняшу и плотно прикрыла за собой дверь. Вороватая слезинка украдкой спрыгнула на щеку, и Анжелика тут же смахнула ее рукавом. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Бобровы развернулись и уехали обратно в Москву. Да хоть в Антарктиду свалили или вообще к черту на кулички, лишь бы духу их здесь не было. Ну почему все как назло получается! Ей с Антоном сейчас по-хорошему остаться бы вдвоем да и поговорить начистоту, расставить все точки над ё. Но если где-то поблизости маячат Лена и Аркаша, про такой разговор сразу можно забыть. Бобровы мигом устроят из этого образцовое шоу, да еще и остальных участников просветят. Мол, так и так, глядите, люди добрые, на то, как муж изменил жене, а она на него всех собак спустила…
Погоди-ка, а ведь Аркаша совсем не так сказал! Дай Бог памяти, ага, точно! Мол, разговор женщин всегда сводится к благоверным и любовникам, «…одна жалуется, другая хвастается». Но у нее нет любовника! Зато вот Антон, судя по всему, считает иначе. И Аркаша, видимо, тоже. Но почему? Или Антон сделал глупость и пожаловался Аркаше на гулящую жену? Глупость несусветная. Антон ведь и придумал это исключительно для того, чтобы хоть что-то противопоставить доводам Анжелики, когда та обвинила его в измене. А теперь выходит, что он сам поверил в свою выдумку? Чушь какая-то. В принципе Антон всегда отличался здравомыслием и уж до такого-то маразма точно бы не дошел. Так с чего Аркаша упомянул про любовников? Просто так, для красного словца? Или…
Анжелика глубоко вздохнула и приказала себе немедленно успокоиться. С этими стрессами, что навалились на нее за последнюю неделю, недолго и параноиком стать. Вот уже в невиннейшей шутке недалекого в общем-то человека пытается какое-то второе дно отыскать, будто оно там есть. Аркаша просто так ляпнул, а она словно только этого и ждала: тут же начинает далеко идущие выводы делать, обобщать, какие-то связи обнаруживать. Глупо, матушка, глупо и нелогично.
Впрочем, идею отправиться на Север тоже блестящей не назовешь. Ведь знала, что Антон будет дуться и вести себя как оскорбленный в лучших чувствах. И то, что простодушно-наивные Бобровы со своим дикарским любопытством их в покое не оставят – тоже знала. Но все равно, схватилась за эту поездку, как утопающий за надувной круг, а теперь еще и дуется: мол, вода холодная и спасатели что-то на помощь не спешат.
По оконному стеклу постучали. Недовольная Анжелика, которой меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии, нацепила на лицо дежурную улыбку и распахнула дверцу.
– Добрый день, меня зовут Анастасия, я журналист, буду освещать ход экспедиции. Вы не ответите на несколько вопросов? У меня через полчаса прямой репортаж…
– Да, конечно же, – вздохнула Лика, исподтишка рассматривая нарушившую ее покой Настю.
Милое открытое лицо с нежной россыпью веснушек, на котором написано вечное нетерпение, как у запертого в стойле жеребенка. Вон, даже на месте устоять не может, так и перебирает ногами, как стригунок. Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать? Да, наверное, не больше двадцати одного. В этом возрасте глаза еще не успевают поменять выражение с восторженного на циничное и лучатся внутренним светом, вызывая невольную симпатию к обладателю.
43 
