очень нудно 
46 
— Вопросов нет, — отчеканила она. — Мне с тобой давно все ясно. — И уже когда двери лифта открылись, она, выходя, добавила: — Зря ты надеешься, что я тебя испугалась.
Киреев рванулся за ней. Однако у лифта стояли люди, и он не решился ее тронуть.
Когда Вероника влетела в Сашин кабинет, ее всю трясло.
— Что случилось? — вскочив из-за стола, поспешил ей навстречу он.
У нее началась истерика. Слова рвались из нее, но она ими захлебывалась. Испуганная Леночка прибежала со стаканом воды и нашатырным спиртом, который принялась пихать ей под нос. Омерзительный запах, как ни странно, оказал благотворное действие. Вера немного пришла в себя и, осушив стакан с водой, попросила Лену выйти.
— Вера, что случилось? — едва секретарша закрыла за собой дверь, Саша сел на корточки перед ней. — На тебя напали?
— Киреев, — выдохнула она. — Все дело в нем. Как по новой начинается.
— Он твой бывший любовник? — губы у Саши побелели.
Вера истерично расхохоталась, из глаз у нее полились слезы.
— Он не любовник, он мой злейший враг. Саша, я так много должна тебе рассказать!
— Значит, все-таки что-то было…
— Совсем не то, что ты думаешь. Подожди! Помолчи! — Она схватилась за голову. — Чтобы ты понял, мне надо тебе все рассказать по порядку.
— Я сейчас пойду и его убью! — сжал кулаки Саша.
— Хорошо. Согласна. Но сперва выслушай меня. Только с чего начать?
— Обычно в таких случаях говорят сначала, — хмуро бросил Саша.
И слова вдруг ринулись из нее. Все, что никак не удавалось ему поведать, теперь рвалось наружу. И она говорила и говорила. О себе, об Андрее и о самом больном — о Севе.
— Значит, у тебя был сын? — глухо спросил Саша.
— Да, — коротко отвечала она.
— И ты ни словом мне не обмолвилась? Не доверяла? Может, ты меня не любишь?
— Люблю, — она крепко прижала к щеке его ладонь. — Очень люблю. И рассказать все время хотела, но не могла.
— Чего ты боялась?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Просто не могла. Тяжело было. Но я бы все равно рано или поздно тебе рассказала.
— Бедная, что же тебе пришлось пережить… — Он помолчал. — Только не понимаю, при чем тут Киреев? Или он виноват в смерти твоего сына?
— В этом не виноват. Виноваты мы сами или, скорее всего, никто.
И Вероника принялась рассказывать дальше. Про гибель Андрея и про то, как Киреев его оболгал, а ее обманул…
— Убью гада!
Раздался хруст. Саша, нервно меривший шагами кабинет, сломал ручку, которую держал в руках.
— Фу, гадость! — посмотрел он на испачканные чернилами пальцы. — Из нее еще паста лезет.
— Ну ты ведь в ее лице Киреева убивал, — сквозь слезы улыбнулась Вера. — Считай, на тебе его кровь.
— Его мало убить. Его еще надо четвертовать и поджарить! — свирепо проговорил Саша. — Чем я теперь и займусь.
— Оставь этого подонка в покое. Я только не хочу, чтобы он с тобой работал.
— Вот уж это я тебе обещаю. Собственно, я его и не брал. Идея была Кристофовича. Они какие-то дальние родственники. Кстати, между прочим, я с твоим Андреем даже однажды виделся. Помню я его смутно. Они к нам с Киреевым приходили. Ведь всю нашу мебель мы в «Офис-стайле» покупали. Ты не знала?
— Откуда? Я в дела Андрея не совалась.
— А с Киреевым я разберусь, — снова начал кипеть Саша. — Ты мне, пожалуйста, привези все копии документов, включая дневник.
— Саша, не надо. Не будем мараться. Пусть живет. У него тоже жена, дети. Бог ему судья. Ведь начнешь его обвинять, он Андрея в грязи изваляет. И денег у него все равно нет. Да они мне и не нужны. Свои теперь есть.
— Думаешь, мне они нужны? — воскликнул Саша. — Дело в принципе. Если он с лучшим другом так обошелся, он и других надует. Тем более, у него сейчас обстоятельства тяжелые. Нет уж, пусть все знают, какая он сволочь. Вера, пойми, я не собираюсь идти в суд. А документы мне нужны, чтобы точно знать, что тогда произошло. И для разговора с Кристофовичем это не помешает. И чтобы Киреев больше не смог никому сделать подлостей, тоже.
— Уговорил, — устало кивнула Вера.
День выдался тяжелый, но ей почему-то стало легко, словно она наконец сбросила тяжелую ношу незримо висевшую все это время у нее на плечах. Прошлое оставалось прошлым, оно никуда от нее не уйдет, но теперь оно не стояло на пути настоящего. И Вера сказала:
— Знаешь, Саша, поехали в воскресенье на кладбище.
46 
