Последние отзывы

  60  

Крупное событие.

Крупнее, чем взрыв нитрокрахмала. Крупнее, чем то, что Лилли меня ненавидит и, возможно, именно она и сделала сайт ihatemiathermopolis.com. Крупнее, чем открытие, что Джей Пи меня любит. Крупнее, чем открытие, что Майкл меня не любит (больше). Крупнее, чем то, что я начала посещать психолога. Крупнее, чем то, что моя мама вышла замуж за моего учителя алгебры и родила ему ребенка, и что я оказалась принцессой, и что Майкл меня полюбил.

Это событие важнее, чем все, что когда-либо со мной случалось.

Ладно, случилось вот что.

Вечер начинался, как вполне нормальный. Я имею в виду, мы с мистером Дж. делали мои домашние задания (без ежедневных занятий с репетитором мне ни за что не сдать химию и математику, уж это ясно), потом пообедали и наконец я решила, что Лана права: мне нужно взять новый старт. Мне нужно начать сначала. Серьезно. Пришло время оставить позади старое – старого бойфренда, старых друзей, старую одежду, которая мне больше не подходит, старый интерьер – и перейти к новому.

И вот я переставила мебель в своей комнате. А что? Домашнюю работу я сделала, телевизора у меня больше нет, так чем еще мне прикажете заняться? Читать про себя всякие гадости в интернете? На сайте ihatemiathermopolis.com есть теперь раздел комментариев, где только что появился один пост от кого-то из Южной Дакоты: «Я тоже ненавижу Миа Термополис! Она мелкая и думает только о себе! Однажды я послала ей е-мейл на адрес дженовийского дворца, а она мне не ответила!» И, делая перестановку, я нечаянно уронила портрет принцессы Амелии. Портрет упал и от него отвалилась задняя стенка. Ну, знаете, такая фанерка, которая приделана с обратной стороны рамы. Я очень испугалась, потому что портрет, наверное, бесценный, как и все остальное во дворце. Я полезла, чтобы его поднять, и из него выпала эта бумага.

Точнее, это была не совсем бумага, а пергамент. Такого типа, на которых писали Б качало семнадцатого века. И он был сплошь исписан каракулями на французском языке семнадцатого века, читать которые очень трудно. Я целую вечность разбиралась, что там написано. Я видела, что под документом стоит подпись принцессы Амелии – моей принцессы Амелии, а прямо рядом с подписью стоит королевская печать Дженовии. И что рядом с ее подписью стоят подписи двух свидетелей, чьи имена мне были незнакомы.

Мне понадобилась целая минута, чтобы сообразить, что это, наверное, подписи тех свидетелей, которых Амелия нашла, чтобы ее указ был законным.

Тут-то я и поняла, что за документ у меня перед глазами. Тот самый, который Амелия подписала, тот самый, который так разозлил ее дядю, что он приказал сжечь все копии, и их сожгли – все, кроме одной, которую Амелия спрятала где-то возле сердца.

Сначала я подумала, что она в БУКВАЛЬНОМ смысле спрятала его у своего сердца и что этот документ – что бы это ни было – после ее смерти сгорел вместе с ее телом на королевском погребальном костре.

Но потом я поняла, что она говорила не в буквальном смысле. Она имела в виду, что спрятала документ рядом с сердцем ее ПОРТРЕТА, где он на самом деле и хранился – между самим портретом и задником, и откуда он выпал. Где она спрятала его от дяди, и где его, по идее, должны были найти члены парламента Дженовии после того, как дневник Амелии и ее портрет были возвращены во дворец из аббатства, куда Амелия отослала их на сохранение.

Вот только никто этого не сделал. Я имею в виду, никто не прочитал дневник Амелии. И не нашел пергамент.

Никто – до меня.

Естественно, мне стало интересно, о чем говорится в этом документе. Ну, вы понимаете, если этот документ привел дядю Амелии в такую ярость, что он приказал сжечь все копии. И если Амелия с таким трудом постаралась сохранить хотя бы один экземпляре

И хотя поначалу было довольно трудно разобраться, о чем говорится в этом документе, к тому времени, когда я закончила переводить все непонятные слова при помощи он-лайнового словаря средневекового французского (спасибо ребятам из компьютерного кружка!), я прекрасно поняла, почему дядя Франческо так рассвирепел.

И еще я поняла, почему Амелия спрятала документ. И оставила в своем дневнике подсказки, где его можно найти.

Потому что это, наверное, самый взрывоопасный документ, какой мне только доводилось читать. Он опаснее, чем эксперимент Кенни по синтезу нитрокрахмала.

Несколько секунд я только и могла, что глядеть на него в полном оцепенении.

  60