Последние отзывы

  54  

Ну и какой, спрашивается, мне ото всего этого толк?

Но мама совершенно уверена, и ее невозможно переубедить. Папа на нее здорово рассердился, но она уперлась и ни в какую. Мама говорит, что это бабушка снабдила Кэрол Фернандес информацией и что, если папа хочет знать правду, ему достаточно позвонить и спросить ее саму.

Папа и спросил, только не бабушку, а маму. Он спросил, почему она не хочет допустить мысль, что это ее дружок проболтался Кэрол Фернандес.

По-моему, папа пожалел о своих словах сразу же, как только сказал это, потому что мама сделала такие глаза, какие у нее бывают, когда она очень, очень рассердится. Они превратились в щелочки, а губы почти совсем исчезли – так крепко она их сжала. А потом она взяла и сказала:

– Убирайся!

И голос у нее при этом был такой же, как в одном фильме ужасов про полтергейст.

Но папа и не подумал уйти, хотя формально мансарда принадлежит маме. Слава богу, что Кэрол Фернандес не указала в своей статье наш адрес, и слава богу, что мама так боится, как бы сенатор Джес Хелмс не натравил ЦРУ на социополитических художников вроде нее, чтобы отобрать у них гранты Национальной организации просвещения, что не вносит наш номер телефона в справочники, из-за этого про нашу мансарду не пронюхал ни один репортер, и мы можем спокойно заказывать на дом еду из китайского ресторана, не боясь, что в следующем номере «Экстры» кто-нибудь напишет, что принцесса Амелия обожает китайскую кухню.

Вместо того чтобы уйти, папа выдал:

– Честное слово, Хелен, твоя неприязнь к моей матери мешает тебе видеть вещи в истинном свете.

– В истинном свете? – закричала мама. – Истинная правда, Филипп, состоит в том, что…

В этом месте я решила, что лучше скрыться в свою комнату. Чтобы не слышать, как мама с папой ссорятся, я надела наушники. Этот фокус я увидела в одном сериале: так делал один мальчишка, родители которого разводились. Короче говоря, я надела наушники и стала слушать CD плеер. Сейчас мой любимый диск – последний альбом Бритни Спирс. Я знаю, что это ужасно глупо, и я бы ни за что не призналась в этом Лилли, но втайне я вроде как мечтаю быть Бритни Спирс. Как-то раз мне даже приснилось, что я – Бритни Спирс и выступаю в актовом зале нашей школы, на мне такое маленькое розовое мини-платье, и, когда я уже собираюсь выходить на сцену, ко мне подходит Джош Рихтер и говорит, как я хорошо выгляжу.

Ну разве не стыдно в этом признаться? Забавно, что хотя я знаю, что никогда не расскажу об этом сне Лилли – она обязательно приплетет сюда Фрейда и начнет объяснять, что у меня низкая самооценка или еще что-нибудь в этом роде, – Тине Хаким Баба я спокойно могла бы об этом рассказать. Тина бы меня поняла и только спросила бы что-нибудь дельное, например был ли Джош в кожаных брюках.

Кажется, я об этом не упоминала, но с накладными ногтями ужасно неудобно писать.

Чем больше я об этом думаю, тем чаще задаюсь вопросом, бабушка или не бабушка снабдила информацией Кэрол Фернандес. Дело вот в чем. Когда я сегодня пришла к бабушке на очередное занятие, я все еще плакала. Бабушка не проявила ни малейшего сочувствия.

– По какому случаю слезы? – спросила она.

Я начала ей рассказывать, а она подняла свои нарисованные брови – бабушка их полностью выщипывает и каждый день рисует заново, хотя мне лично непонятно, зачем тогда было их выщипывать, но это неважно, – и заметила: – «C'est la vie», что в переводе с французского значит «такова жизнь».

Только в реальной жизни, я думаю, немного найдется девчонок, чьи фотографии попали бы на первую страницу «Пост», если только они не выиграли в лотерею, или не занимались сексом с президентом, или еще что-нибудь в этом роде. Но я-то ничего такого не делала, вся моя заслуга состоит в том, что я просто родилась на свет. По-моему, жизнь вовсе не «такова». Все это довольно паршиво, если хотите знать мое мнение.

Потом бабушка стала рассказывать, как она целый день принимала звонки от представителей разных изданий и как все эти люди типа Лайзы Гиббонс и Барбары Уолтерс^[15] мечтают взять у меня интервью. Бабушка сказала, что я должна устроить пресс-конференцию и что она уже обсудила этот вопрос с администрацией «Плазы» и они выделили нам специальный зал, где есть трибуна, графин с водой, пальмы в кадках и все такое прочее.

У меня глаза на лоб полезли. Я ей говорю:

– Бабушка, не хочу я разговаривать с Барбарой Уолтерс! Господи, больно мне нужно, чтобы все всё про меня узнали!

  54