5

Очнулась я оттого, что надо мной звучали голоса. Два голоса принадлежали мужчинам, а один женщине. Это я определила, не открывая глаз, хотя слов из их разговора разобрать не смогла. Звуки были какими-то смазанными и растянутыми, как жвачка.

Сосредоточившись на этих звуках, я попыталась приоткрыть глаза, но веки были будто налиты свинцом. Немного поборовшись с ними, я махнула на все рукой и расслабилась. Ужасно хотелось спать. Голова казалась тяжелой и большой. Она больше не принадлежала мне, а существовала сама по себе. Несколько раз я глубоко вздохнула и позволила ласковым волнам сна унести меня в забытье.

Проснулась я глубокой ночью. За окном было темно. Только одинокая луна светила над крышами домов.

Я открыла глаза, приподнялась на локте и сразу увидела Сашу. Он сидел у изголовья моей кровати на кресле, которое притащил в спальню из гостиной, и спокойно листал один из глянцевых журналов, валявшихся тут же у кровати на полу.

Увидев, что я проснулась, он отодвинул журнал и улыбнулся.

— С добрым утром.

— Разве уже утро? — удивилась я, понятия не имея, что этот тип делает в моей квартире и, главное, как он тут оказался.

— Не совсем. Только четыре часа, — ответил Саша и тут же спросил: — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — почти не соврала я. Чувствовала я себя действительно сносно, потому тут же захотела кое-что прояснить: — А что случилось и как ты здесь оказался?

Саша начал отвечать сразу с последнего вопроса. Совершенно спокойно он сказал:

— Влез через балкон. Твоя балконная дверь, к счастью, оказалась открытой.

— А в чем, собственно, дело? — нахмурилась я. — Какого черта?..

— Я услышал, как ты звала на помощь, — пояснил он.

Я потрясла головой в надежде, что это поможет навести какой-никакой порядок в моей черепной коробке, но без особого успеха.

— У тебя оказался редкий вид аллергии, — сказал Саша, читая на моем лице полное недоумение. — Так сказал врач со «скорой». На вот эти вот палочки. — Он протянул руку и взял со стола одну из наполовину истлевших ароматических палочек. — Ты едва не отдала Богу душу.

При слове «скорая» я начала кое-что понимать. Неожиданно в голове всплыли искаженные голоса, которые я слышала сквозь пелену забытья. Наверное, они принадлежали врачам.

— Значит, ты вызвал «скорую»? — на всякий случай уточнила я, просто чтобы не молчать.

— Ага, — кивнул он.

— Спасибо, — поблагодарила я, чувствуя странную неловкость. Этот парень уже во второй раз выручал меня, не просто выручал, можно сказать, спасал мою бестолковую жизнь. В некотором роде я была обязана ему, и это мне ужасно не нравилось. Ненавижу ходить в должниках.

— Врач тут оставил рецепт, — сказал Саша и потряс перед моим носом бумажкой. — Если хочешь, я могу сбегать в дежурную аптеку…

— Не надо, я сама, — прервала я его и интенсивно затрясла головой.

Не хватало только, чтобы он мчался ради меня среди ночи в аптеку. Вырвав из Сашиных рук листок, я сунула его в карман и спросила:

— А как ты мог услышать мои крики о помощи, если тебя не было дома? Я своими глазами видела, как ты шел к машине.

— Я кое-что забыл, и пришлось вернуться, — пояснил он.

— Ясно.

Встав с кровати, я отметила, что рукав кофты на левой руке закатан до локтя и, приглядевшись, заметила свежий след от укола.

— Врачи вкололи тебе что-то успокоительное, — сказал Саша, заметив, что я разглядываю сгиб локтя.

— Спасибо тебе еще раз, — выдавила я, мечтая о том, чтобы он поскорее ушел и оставил меня одну. Просить его об этом я почему-то не решилась. — Если бы не ты, наверное, я задохнулась бы от запаха этих чертовых палочек.

— Думаю, тебе лучше прилечь, — заметил Саша.

— Нет, нет, — быстро замахала руками я и почему-то покраснела. — Это совершенно излишне.

— Не излишне, — настаивал он. — Ты еще слишком слаба, к тому же на улице ночь.

Саша встал с кресла и стал медленно подталкивать меня к кровати. Глаза его так пристально изучали мое лицо, как будто он пытался запомнить все его мельчайшие черты, чтобы на досуге нарисовать портрет.

Я, загипнотизированная, как кролик, послушно пятилась назад, пока не уперлась ногами в матрац и остановилась, чувствуя, как все мое существо охватило некое подобие паники. Этот немигающий Сашин взгляд, мягкий полумрак, безмолвие и ночь за окном. Надо сказать, обстановка, весьма располагающая к интиму. Но только не меня.

  10