Последние отзывы

  32  

При этих мыслях у нее заныло сердце. Женевьева открыла глаза. Она никоим образом не собирается позволять себе влюбляться в Лукаса и становиться еще одним неприятным его воспоминанием.

И, черт побери, она действительно хочет помочь ему сегодня! Так что же делать? Как она может изменить ситуацию? «Думай, Жен, думай». Что она знает о художественных выставках, меценатах и собственных родителях?

Ей в голову пришла безумная и пугающая мысль…

— Женевьева, о чем ты думаешь? Ты хмуришься.

— Не волнуйся. Я просто хочу сосредоточиться. Я наняла людей, которые накрывают столы, раздают литературу и принимают пожертвования. Это их часть работы. Вокруг тебя будут увиваться женщины, и ты станешь их очаровывать. Это твоя часть работы.

Он неторопливо выгнул бровь и одарил ее чрезвычайно сексуальным взглядом:

— Понятно.

Ей захотелось сохранить атмосферу непринужденности, поэтому она погладила его по щеке.

— Хорошо, — сказала она, удостаиваясь от него умопомрачительной улыбки. — Да, я уверена, с этим ты отлично справишься. Женщины, вероятно, будут бороться за право первой подписать для тебя чек. Что касается меня, то я…

— Будешь очаровывать мужчин? — Он нахмурился.

— Вряд ли. Учитывая распускавшиеся обо мне сплетни, большинство наших гостей вряд ли меня поддержат. Но все-таки у меня имеется одно оружие…

— Что это такое?

Она повернулась к Лукасу:

— Может не сработать. Рискованно, но… Дело в том, что я много времени провела в тени моих родителей — буквально прячась за цветочными композициями на подобных мероприятиях или раздавая напитки. Я подслушала множество разговоров. И пусть я не могу очаровать гостей так, как это удавалось моим родителям, мне известны их слабые стороны. Каждый из них хочет получить последний кусочек печенья с тарелки, то есть приобрести то, чего нет ни у кого другого.

— Я полагаю, у тебя имеются последние кусочки печенья?

— Имеются. — Она указала на стенд с работами родителей. — Будем надеяться, все эти произведения я смогу продать, убедив гостей в том, что даже такие, не совсем качественные работы четы Патчетт гораздо лучше, чем лучшие произведения большинства современных художников. Я никогда не применяла подобную тактику, но сегодня… — Она умолкла.

«Что она затевает?»

— Ты хочешь отплатить людям, которые оскорбили тебя, поверив лжи? Жен, эти люди не похожи на продавщицу в магазине, с которой ты никогда больше не встретишься. Ты не должна этого делать.

Она знала, что Лукас беспокоится о ее возможных душевных переживаниях. У нее заныло сердце.

Она напряженно кивнула и попыталась улыбнуться:

— Не беспокойся обо мне. Я справлюсь. Большинство людей, которые будут здесь сегодня, не оскорбляли меня, поскольку у меня не было возможности с ними встретиться после смерти моих родителей. Меня донимали их дети. Кроме того, даже если эти люди по-прежнему верят лжи, которую слышали обо мне… Один очень мудрый человек научил меня высоко держать голову. Да, это не совсем то же самое, что разговаривать с продавцом, но…

— Я в тебя верю, — сказал Лукас, и она улыбнулась. — И мне нравится, как ты сегодня уложила волосы. — Он коснулся ее мягкого рыжего локона. Этим вечером волосы Женевьевы были распущены.

— На сей раз ты зашел слишком далеко в попытке пробудить во мне уверенность перед встречей с драконами. Рыжие волосы такого оттенка режут глаз.

— Драконы? — Он усмехнулся. — Уместное сравнение. Но я не вру. У тебя действительно удивительные волосы, яркие и красивые. Они привлекают внимание. В самом лучшем смысле.

Его сексуальный шепот словно проникал в ее тело. В тот момент, когда Женевьева была готова задрожать от восторга, рядом с ней кто-то кашлянул.

Повернувшись, Женевьева увидела Элвина Бевина — очень состоятельного человека. Его дочь в свое время изрядно поиздевалась над ней.

Женевьеве потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Вы оба хозяева мероприятия? — спросил он. — Я…

— Мистер Бевин? — Женевьева заговорила слишком громко. — Я так рада снова вас видеть.

Он выглядел растерянным.

— Я Женевьева Патчетт, — сказала она.

Ей казалось, что она видит кошмарный сон.

— О да, я припоминаю… — произнес он. Было очевидно, что он вспомнил неприятные сплетни об этой девушке.

Лукас откашлялся. На какое-то мгновение Женевьеве показалось, что он собирается вмешаться и попытаться ее выручить. Но Лукас продолжал лишь молча стоять рядом.

  32