Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
31 
– Сойдет, сойдет, – заверил он. – В конце концов, я несовершеннолетний. – Он гордо оглядел свою работу: – Посмотри, как хорошо получилось!
И я посмотрела. Итак, мое имя – Сэм – красовалось рядом с именами Эмми Картер и Челси Клинтон. Про Дэвида молчу. Что ж, если в Белом доме когда–нибудь будет жить большая семья, на подоконнике уже не хватит места.
– Ты псих, – грустно констатировала я. Правда, очень милый псих.
– Как обидно, – Дэвид сложил ножик и убрал в карман, – слышать такое от девочки, которая спускает ужины в унитаз и прыгает на незнакомцев с пистолетами.
Я сначала даже не поняла, а потом рассмеялась. Нет, это действительно было очень забавно.
Дэвид тоже рассмеялся. Итак, мы стояли и хохотали, как вдруг зашел охранник и озабоченно сказал:
– Дэвид, тебя зовет отец.
Я снова расхохоталась. Нет, опять я попалась! А еще этот подоконник и пустые тарелки из–под гамбургеров!
Мы поспешили обратно в столовую – кого–кого, а президента США нехорошо заставлять ждать. Оказалось, ждал нас не он один. Как только мы с Дэвидом зашли в комнату, все зааплодировали.
Я не могла понять, почему. Может, потому, что мы наконец–то вернулись из туалета (если только Карл, подавая шоколадный мусс, не рассказал им про бургеры)?
Оказалось, хлопали по другому поводу. Мама встала, крепко обняла меня и воскликнула:
– Малышка, ты даже не представляешь себе, что произошло! Президент назначил тебя послом ООН!
И я почувствовала, что бургер может не удержаться в моем желудке.
13
– Ну, рассказывай! – в тысячный раз приказала мне Люси.
– Нечего рассказывать. Отстань.
– Что, и спросить нельзя? Хотя, если вы там занимались чем–то, чем не должны были…
Конечно, занимались, но не тем, о чем думала Люси. Я всего лишь ела гамбургеры… и мое имя было вырезано на подоконнике… сыном президента.
– Знаешь, вы выглядели так… – Она запнулась и стала изучать в зеркале заднего вида свои губы. Сегодня Люси потратила на макияж в два раза больше времени, чем обычно: мы ехали в школу впервые после инцидента с покушением, и нас, конечно, должны были фотографировать.
Что, собственно, и случилось. За те две минуты, что мы шли к машине, репортеры сделали, наверное, тысячу снимков. (Секретные службы настояли на том, чтобы какое–то время Тереза сама отвозила меня и Люси.)
– Подозрительно, – закончила моя неуемная сестрица, захлопнув пудреницу. – Правда, Тереза?
Терезе было не до этого. Она так измучилась от постоянных вспышек камер, что лишь пробормотала по–испански несколько, по–видимому, очень бранных слов.
– Да, подозрительно! – повторила Люси. – Даже слишком.
– Господи, да что подозрительного? Мы встретились по дороге из туалета. Все.
– Я заметила притяжение, – важно произнесла Ребекка с переднего сиденья.
Мы с Люси ошарашенно уставились на нее.
– Что ты заметила?!
– Притяжение, – повторила Ребекка. – Между Сэм и Дэвидом.
Я не знала, что сказать. Вообще–то, я влюблена в Джека, но этого, конечно, говорить не стоило.
– Не было никакого притяжения. Боже, откуда ты взяла это слово?
– Ну, – как–то неожиданно робко ответила Ребекка, – я взяла у Люси почитать любовный роман, чтобы развивать свои социальные навыки. Но между тобой и Дэвидом правда было притяжение!
Сколько я ни отрицала факт пресловутого притяжения, Люси и Ребекка стояли на своем. Я, кстати, вообще сомневаюсь в том, что такие эфемерные вещи, как влечение одного человека к другому, можно заметить.
Дэвид, конечно, очень милый, но мое сердце навеки отдано Джеку Райдеру, который меня (увы!) не любит, Сейчас не любит. Я буду терпеливо ждать, пока у него не откроются глаза. Кроме того, я не нравлюсь Дэвиду: он просто благодарен мне за то, что я спасла его отца. Вот и все. Слышали бы Люси с Ребеккой, как он издевался надо мной из–за этого пресловутого ананаса!
Однако не только сестры, но все население Соединенных Штатов вознамерилось, казалось, превратить мою жизнь в ад: журналисты, представители разных компаний, продающих газировку, одноклассники. И даже президент США.
– А чем должен заниматься посол ООН? – спросила меня Катрина. Мы стояли в очереди за школьным обедом – это повторялось изо дня в день уже много лет, за исключением времени каникул и того года, что я провела в Марокко.
31 
