Последние отзывы

  34  

Если верить Марко, если я — Элейн, а Лэнс — Ланселот, выходит, что Дженифер — Гиневра. Смешно, но ее имя действительно происходит от Гиневры, уж кому как не мне, дочери ученых, занимающихся Средневековьем, это знать.

Ну, а если Лэнс — Ланселот, я — Элейн, Дженифер — Гиневра, то Уилл может быть только королем Артуром. А это означает, что Марко выпала роль Мордреда, который сначала убил Артура, а потом сразил Ланселота — и все из-за этой Гиневры.

Если не принимать во внимание, что Мордред был кровным братом Артура, а не сводным.

К тому же мы все учимся в школе, которая называется Авалон — место, где хранился Эскалибур…

И как вам это нравится?

Ужас!

Вдруг Марко не шутит?

Да…

Впрочем, какое мне дело до того, что сводный брат Уилла сравнивает меня с девицей, которая покончила с собой с помощью таинственного кинжала из Камелота? Может, Марко хотел меня оскорбить? Зря старался. Но он же не знает, что я терпеть не могу все эти средневековые штучки.

Да… вряд ли.

Хотя…

Почему его пальцы были такие ледяные? Почему собака повела себя так странно, когда он коснулся меня? А его намеки по поводу мистера Мортона? И почему Марко так хотелось, чтобы Уилл застал Лэнса и Дженифер вместе?

Все еще чувствуя легкую тошноту, я завернулась в одеяло и потушила лампу. Тигра тут же прыгнула на свое привычное место на моей кровати.

Только сегодня она почему-то долго не могла успокоиться. Кошка нюхала там, где меня лизнул Кавалье. Я приоткрыла глаза: на мордочке Тигры застыло выражение, которое Джефф называет «улыбкой чеширского кота» — пасть чуть приоткрыта, глаза настороженные.

Потом, понюхав мою руку в последний раз, Тигра кинула на меня взгляд, как будто обвиниввпредательстве, спрыгнула с кровати и ушла спать в другое место.

Это означало, что она серьезно обижена.

Я лежала и думала о том, что в моей жизни, наверное, действительно происходит что-то очень значительное, если даже моя собственная кошка больше меня не любит. Что, собственно, случилось на этой злосчастной вечеринке?

И что со всем этим делать?

Да и что я могу? Разве что поговорить с Лэн— сом? Мне все равно придется с ним общаться по поводу задания по мировой литературе. Может, удастся убедить его открыться своему другу? Для Уилла будет гораздо лучше, если он узнает обо всем от Лэнса, а не так, как придумал Марко…

Я очень жалела, что согласилась плыть с ними на яхте. Не хотелось смотреть, как Уилл с Дженифер держатся за ручки, будто голубки, и знать, что все это, по крайней мере со стороны Дженифер, — обман.

Я была абсолютно уверена: Марко сделает нечто такое, что потрясет всех или, в крайнем случае, одного Уилла.

Но… все-таки мне очень хотелось отправиться в плавание с Уиллом. Мне необходимо быть рядом с ним.

Господи, ну и влипла же я!

Грустно признавать, но, проснувшись утром, я уже не сомневалась в том, что поеду кататься на яхте с Уильямом Вагнером и компанией.

И не потому, что буду иметь счастье его лицезреть. Мне нужно исполнить свой долг. Я убедила себя в том, что только так смогу приглядывать за Марко. Ведь он наверняка собирается устроить сводному брату какие-то неприятности.

Только… зачем? Почему он хочет ранить Уилла? Вряд ли Уилл мечтает о мести брату. Может, все это из-за того, что случилось когда-то между их отцами? Неужели Марко решил отомстить за то, что папа Уилла женился на его маме? Если все, что говорят об адмирале Вагнере, — правда, тб вполне возможно. Но зачем он мстит Уиллу? Наказывать нужно адмирала Вагнера. По— моему.

Уилл ждал меня у памятника Алексу Хелею, стоявшему в конце улицы, которую местные прозвали набережной Иго. Вдоль набережной на воде покачивалось огромное количество яхт. Чтобы вывести яхту в море, требовалось провести ее вдоль всех открытых баров и кафе, где целые дни напролет люди сидели и любовались лодками. Это было похоже на модный показ на подиуме.

Алекс Хелей, написавший книгу «Корни», должно быть, жил в Аннаполисе, раз ему поставили памятник. Огромное каменное изваяние, окруженное фигурами поменьше; фигуры лежали у его ног, как будто слушая, как он читает им книгу. Уилл сидел, прислонившись к одной из фигур, и ждал меня.

Как только я увидела его, сердце сделало головокружительный кульбит. Наверное, потому что на какое-то мгновение показалось, будто по чудесному стечению обстоятельств мы на его яхте будем только вдвоем. Но тут неподалеку показалась золотистая головка Дженифер. Она, Лэнс и Марко сидели в надувной лодке, привязанной к причалу. Мое сердце больше не совершало никаких кульбитов, оно просто упало.

  34