Последние отзывы

  66  

— А вы не могли меня предупредить, что дом облит бензином? — вяло огрызнулся тот.

— А кто ты такой, чтобы тебя предупреждать! — рявкнул Косяк. — Тоже мне, какая шишка выискалась! Мог бы и сам догадаться, зачем парни канистры на себе волокут. Кстати, где они?

— Ты это о чем?

— О канистрах, блин! Где они?

Шунт и Огурец переглянулись.

— Ну, это… когда ты нас позвал, мы их около дома оставили и пошли…

Косяк застонал и обхватил голову руками:

— Идиот на идиоте сидит и идиотом погоняет! Я же говорил! Я же предупреждал: все должно выглядеть как несчастный случай! Почему вы их не забрали, когда дом занялся?

— Ну… это… ты же сам крикнул: мол, быстро в овраг и все такое, — промямлил Огурец. — Вот мы и побежали вместе со всеми…

— Молите бога, чтобы никто из местных эти канистры не углядел! Хотя все равно без толку — менты на пепелище копаться будут, сразу просекут, что поджог. А местные тут же их и надоумят, кто бы это мог быть. Мы вчера тут засветились в полный рост. Эх, вся операция коту под хвост! И с девкой не сквитались, и хату ее зазря запалили. Теперь точно деру отсюда даст!

— Ну и пускай драпает! — заметил Голяк. — Все равно из Заречья только одна дорога выходит. Значит, подкараулим ее по пути, и дело с концом! Не все ли равно, где ей гореть — в избе или в машине? Изобразим коротач проводки или аварию какую поправдоподобнее. Ну, чтоб аккумулятор сорвало, типа заискрил и рванул по бензопроводу. А то, что канистры у дома стоят, — так, может, то ее канистры были? У нее же самой машина! Кроме местных выпивох, нас никто не видел, так что даже если на Захарыча менты выйдут, то замучаются доказывать, что это мы поработали!

Устами младенца глаголет истина, — задумчиво протянул Косяк, наблюдая за тем, как оседает вниз горящая крыша. — Вряд ли барышня останется в деревне после такого фейерверка. Наверняка попытается сменить дислокацию, а то и за границу удрать, нервишки подлечить. Вот что, Голяк, дуй-ка ты в темпе вальса вокруг деревни, затаись там где-нибудь и понаблюдай, в какую избу наша девка отправится. И чтоб глаз с нее не спускал! Как только она за ворота хоть шаг сделает — пулей несешься обратно, чтоб мы успели ей горячий прием подготовить. Понял? .

— Ага, чё тут непонятного? Только почему я?

— Да потому что инициатива наказуема, — хохотнул Шунт, но осекся под жестким взглядом Косяка.

— Иди, Голяк, и помни, что теперь все зависит от тебя! Не подведи нас!

По лицу парня было видно, что он отнюдь не в восторге от поручения главаря и охотно прикусил бы себе язык минутой ранее, если бы знал, что именно ему придется отдуваться за всех, выслеживая неуловимую девку. Но прекословить Косяку он не решился, справедливо рассудив, что собственная шкура дороже, а пополнять собой ряды штрафников — не лучший вариант. Поэтому он ограничился кивком и, тоскливо посмотрев на остальных, исчез в молочном облаке тумана.

— Эх, сырость-то какая, — повел плечами Шунт. — Как бы не простудиться часом! Неделю точно с насморком проваляюсь!

— Если мы поручение Захарыча в срок не выполним, ты не насморк подхватишь, а геморрой! Это я тебе персонально устрою! — пообещал ему Косяк. — А пока нечего тут разлеживаться! Бери Огурца, ну и Бобра в придачу, и дуй к машине! И не вздумайте там спать, а то знаю я вас! Лично бошки посшибаю!

— А на фига? Чё нам там делать-то?

Чё делать? — передразнил Косяк подельника. — Да ничего! За дорогой следить, чтоб ни одна муха мимо вас не просвистела! А то упустим девку, и можем сами себе свечки за упокой заказывать!

— Я чего-то не понял, — упорствовал Шунт. — Это что-, если она вдруг мимо проедет, то…

— Нагоняете ее и в кювет! И ждете меня! Хочу лично с этой сучкой поквитаться! Что еще непонятно?

Шунт переглянулся с Огурцом и больше вопросов не задавал. Прихватив Бобра, троица растворилась в тумане, как парой минут ранее Голяк.

— А мы-то тут чего ждем? — подал голос один из оставшихся бандитов.

— Кино смотрим! — цыкнул на него Косяк. — Впрочем, если набиваешься, могу тебя тут одного оставить! Пока мы с ребятами пару часиков соснем, будешь из себя наши глаза и уши изображать! Что кривишься? Не нравится? Или думаешь, мне по вкусу торчать в этом вонючем захолустье? Тогда какие вопросы, а?!

Косяк едва не перешел на крик, но вовремя опомнился и дальше продолжал уже значительно спокойнее:

— Наша основная ошибка в том, что мы пустили все на самотек. И я больше не намерен садиться в ту же самую лужу! Девку нельзя выпускать из вида ни на секунду, иначе мы опять рискуем остаться ни с чем!

  66