... 
49 
— Да почти все то же самое, что и в прошлый раз. Еще одну компьютерную программу освоил — правда, не для работы, для души. Теперь на досуге пейзажи моделирую. Иногда на наше Заречье очень похоже получается. Если не заброшу это дело, в следующий раз привезу тебе что-нибудь из удачных набросков.
— Ну, малевал ты всегда знатно! Сколько себя помню, вечно с карандашом за ухом сидел. Не понимаю только: на фига ты компьютером рисуешь? Разве руками не проще?
— Эх, Колька, как бы тебе объяснить? Это совсем другое! Возможности другие, ощущения другие. Вот представь, что ты по шоссе на «газоне» своем ехал. А потом раз — и на самолет пересел. По сути одно и то же: ты просто куда-то путешествуешь, перемещаешься из одного места на карте в другое. А по внутренним чувствам и не сравнить!
— Смотрю я на тебя, Гарик, и думаю-, чем дальше, тем мудренее выражаться начинаешь! Все-таки сдается мне, что все художники малость чокнутые. Нет, ты не обижайся, я на тебя не наезжаю! Просто… странно все как-то. Вроде за одной партой с тобой сидели, одни тропинки топтали, даже за девчонками одними и теми же ухаживали! А на поверку выходит, что выросли совершенно разными! Даже говорим с тобой словно на разных языках.
— Боишься, что со временем и вовсе разучимся друг друга понимать? — грустно усмехнулся Игорь.
— Да нет, просто чудно как-то…
В комнату вошла Колькина жена. Завидев гостя, всплеснула руками, подошла поздороваться:
— О, Игорек пожаловал! А я-то уж думаю, это телевизор бухтит или Колька с кем-то. разговаривает? Дай, думаю, проверю. А это ты!
— Привет, Танюша!
— Между прочим, я тебя вчера вечером после покоса ждала! Как раз детей уложила, думала, ты придешь.
— Да не до того ему было, — подмигнул жене Колька. — Сама ж понимаешь: знакомую встретил, то-се, дело-то молодое…
Татьяна еле заметно скривилась. Упоминание про городскую выскочку, наговорившую ей вчера гадостей, было явно излишним. Впрочем, Колька и сам сообразил, что эту тему в присутствии Татьяны лучше не поднимать, поэтому мигом перевел разговор на другое:
— Тань, а ты нам пока какой-нибудь закусочки приготовь, лады? Мы уж и стол поставили…
— Да я вижу. Конечно, приготовлю!
— И это, к закусочке хорошо бы и того, — умоляюще улыбнулся супруге Колька и многозначительно провел пальцами под подбородком. — Игорек вон, выпить хочет!
Татьяна, качая головой, с укоризной смотрела на мужа:
— Все бы тебе «того». А то я не знаю, кто из вас до сорокаградусной охоч! Обойдёшься, все в свой срок! А и впрямь, потерпите-ка лучше! Идите вон на улицу. На завалинке подождете, а как все будет готово — позову!
— Тань! — не сдавался Николай, — ну не будь зверюкой-то!
— Идите! Нечего тут мешаться! — Голос Татьяны посуровел.
— Пойдем, Коль, — позвал приятеля Игорь. — И правда, давай лучше посидим-подышим. Знал бы ты, какой у вас тут воздух! Травами да свежестью пахнет!
— Да где ему знать, — проворчала Татьяна, — как из дома, так дымит паровозом!
Переглянувшись, приятели встали и вышли на улицу. Проходя через сени, Колька захватил с собой садовые ножницы. Усевшись на завалинке, он выжидательно посмотрел на Игоря, а потом, не выдержав, сдался:
— Ну, доставай уже!
Улыбнувшись, Игорь вынул из сумки коробку сигар. Колька мигом подтянул ее к себе, повертел в руках, со смаком распечатал хрустящий целлофан. А Игорь, откинувшись назад, потянулся всем телом и глубоко вдохнул пахнущий медовой сладостью воздух.
— Знаешь, Коль, вот можешь надо мной смеяться, но больше всего мне знаешь, чего в городе не хватает? Вот этого раздолья! Тут ведь даже голова по-другому работать начинает! Прямо хоть каждую неделю сюда за вдохновением приезжай!
— Так за чем дело стало? — полюбопытствовал Николай, доставая из коробки сигару. — Бери да приезжай! Я всегда говорил: в городе — какое соображенье? Может, ты там какую университету и закончил, а мозгой я тебя всегда шибче буду!
Игорь расхохотался при виде столь неприкрытого хвастовства приятеля.
Ничуть не обидевшись, Колька продолжил:
— Зря. Вот ты горбатишься в городе, суетишься. А жизнь-то вот она, тут. Вся как на ладони. И ты тоже ведь это знаешь, иначе не приезжал бы. Торчал бы в своей столице и думать про нас забыл.
— Есть такое, — кивнул Игорь. — Хлебнешь деревни и в город другим человеком возвращаешься. Опять жить можно. Сил полно, хочется сделать что-нибудь этакое, работа спорится…
49 
