Лёгкий, ненавязчивый романчик 
102 
В египтологию Питри пришел довольно извилистым путем: интерес к Египту привил ему его отец, большой поклонник известного «пирамидиота» Пиацци Смита. В 1864 году Смит издал книгу, в которой на основе своих теоретических измышлений объявлял пирамиду Хеопса «каменной библией», в пропорциях которой якобы зашифрована «судьба человечества». Питри-старший мечтал проверить и дополнить измерения Смита, чтобы подтвердить правильность его выводов. По иронии судьбы Питри-младший, отправившийся в Египет в 1879 году, своими научными трудами полностью опроверг эти выводы!
Уильям Флиндерс Питри провел в Египте сорок шесть лет. Более двадцати последующих лет он занимался египетской историей в Лондонском университете. Питри обладал обширными познаниями в самых различных областях истории древнего Востока. О прошлом Египта он собрал такое количество сведений, каким не обладал до него никто. В итоге Питри стал крупнейшим специалистом по любому вопросу во всем, что касалось Египта.
Свою карьеру египтолога Питри начал на собственный страх и риск, отправившись в Египет в качестве независимого исследователя. К раскопкам он приступил в те времена, когда в археологии уже происходили качественные сдвиги. После открытия шумерской культуры в Месопотамии, сенсационных находок Шлимана в Трое и Микенах, расшифровки клинописи было уже невозможно работать на прежнем, примитивном уровне. Вероятно, именно в этом и таился секрет успехов Питри: он первым из исследователей Египта избрал тактику методичных раскопок с тщательной фиксацией всех находок. «Необходимо, соблюдая разумное соотношение между уважением к древностям и жаждой открытий, слой за слоем «просеять» землю Египта для того, чтобы не только найти все, что она скрывает в своих глубинах, но и получить представление о первоначальном расположении всех находок», — писал Питри. Сегодня за ним прочно утвердился авторитет основоположника научного метода раскопок в Египте.
Первой своей целью Питри избрал знаменитый комплекс пирамид в Гизе — ведь над ученым, напомним, тогда еще довлел авторитет отца и Пиацци Смита, завороженных арифметикой пирамиды Хеопса. Идя по их стопам, Питри вознамерился измерить ее заново. Чтобы не удаляться от предмета своих исследований, он поселился в заброшенной гробнице возле пирамид.
«Чудесное жилище я устроил в гробнице, вытесанной в скале, — писал Питри. — Приделал только дверь и оконную раму, поставил этажерку, подвесил гамак из рогожи — в общем устроился так комфортабельно, что лучшего желать не приходилось… Около девяти утра я начинал работу. Когда мы делали замеры, мой слуга Али держал над теодолитом зонт, чтобы предохранить его от солнца, до моей спины тень уже не доходила. Али устраивал себе полуденный отдых, а я старался работать как можно дольше. Когда темнело, я собирал инструменты, аккуратно складывал их в гробнице, а слугу отпускал. Около шести или семи я разжигал костер и углублялся в расчеты, пока в котелке не закипала вода, затем ужинал (какой-нибудь суп, матросские сухари и помидоры, которые в Египте великолепны, немного шоколада), после десятичасовой работы без еды и питья все это казалось чрезвычайно вкусным и щло только на пользу. Вечернее умывание… и я опять садился за расчеты и просиживал над ними примерно до полуночи… Во время раскопок я вставал рано, на рассвете. При обследовании Великой пирамиды я всегда выходил на работу вечером, как только удалялись туристы, и с сонным Али в качестве ассистента трудился до полуночи, а то и до утра; так получалось, что иногда я работал… по четырнадцати часов без перерыва».
У пирамид Питри проработал полтора года: с декабря 1880 по апрель 1882 года. Пирамиду Хеопса он облазил сверху донизу и измерил ее точнее и полнее, чем Пиацци Смит. Но эта титаническая работа, по существу, ничего не дала: во-первых, сегодняшние методы измерения гораздо точнее, чем те, которыми пользовался Питри, а во-вторых, сама затея измерить пирамиду выглядит бессмысленной. Сегодня невозможно точно определить, какую точку следует принимать за исходную (где начинается ее основание?), а кроме того, надо помнить о том, что облицовка пирамиды не сохранилась, а ее вершина разрушена, следовательно, любые измерения все равно будут приблизительными. Поэтому любая цифровая мистика, в основу которой положены измерения пирамиды с точностью до сантиметра, с самого начала дискредитирует сама себя. И надо отдать должное Питри — он сумел понять, что весь его полуторагодичный труд фактически пошел насмарку. Правда, нет худа без добра: эти месяцы стали для него своеобразным «вводным курсом в египтологию». И лишь когда закончился этот период ученичества, пришло время открытий.
102 
