Последние отзывы

  16  

— Эй, хватит, я же не Стивен Кинг, — сказал он, протягивая руку и отбирая у нее книгу. — Это просто средство зарабатывать на жизнь и к тому же хорошо подходит к стилю уединенной жизни, которая мне нравится.

Она смотрела на книгу с выражением ребенка, у которого вырвали из рук любимую игрушку. Ему захотелось надавать себе пощечин почти так же сильно, как этого на протяжении многих лет хотелось множеству женщин.

— При подобных стремлениях вам не удалось закончить даже среднюю школу, — с сожалением сказала Тесс.

— Неправда. Я окончил среднюю школу, но не здесь. Получил аттестат зрелости, потом даже учился в колледже, так что не смейте корить себя. То, что я не закончил школу здесь, вызвано моим собственным идиотским поведением. Я украл у своей матери счастье видеть меня выпускником. Я знаю, что делал в том чулане, Тесс. Вы говорили, что не забудете этого.

— И не забуду. Никогда не забуду и никогда вас не прощу, — пообещала она и тут же сбилась на виноватый тон: — Однако это так…

— Материалистично, — произнес он, выделяя каждый слог. — Я делаю это из-за денег, мне прилично платят. Все? — Он бросил книгу назад на стол.

— Ладно, — вздохнула она. — Мне очень жаль, я опять сунула нос в чужие дела.

— Все обошлось, никто не пострадал.

Обошлось ли? Леди ступила на опасную дорожку. При ее глубокой любви к познаниям она могла придать его книженциям большее значение, чем они того заслуживали. Могла идеализировать его. И хотя все те прегрешения, в которых его в течение многих лет обвиняли в этом городе, были напраслиной, святым его тоже назвать нельзя.

Тесс не знает, что Кэсси забеременела не по его вине. Скандал обрушился на его голову, но позволить людям считать, что он ее бросил, было лучше, чем объяснять каждому, что она не спала со всеми подряд, а это непременно бы случилось, если бы он стал отрицать свое отцовство. Ведь здесь замешан еще и ребенок, которому и без запятнанной репутации его матери приходилось несладко. Посему к черту правду. Правда не принесет ребенку ни капли добра.

— Пошли, уже поздно, — мягко сказал он своей гостье. — Вы, наверное, устали.

Она взглянула в окно, за которым длинные сине-серые тучи закрывали садящееся солнце. Сумерки переходили в ночь.

— Да, конечно, вы правы. Надо же, прошло столько времени, — ответила она, поспешно спускаясь на первый этаж.

Джейк шел за ней следом, разглядывая, как колышутся в такт движениям ее волосы. Распадаясь, шелковистые пряди падали вперед, обнажая затылок, а потом опять его закрывали. И так дразняще повторялось при каждом шаге, как будто волосы играли в прятки. Нежная, бледная, совсем незагоревшая полоска кожи призывала прижаться к ней губами.

Почти задыхаясь, Джейк заскрипел зубами. Что из того, что он вытащил себя из грязи, написал несколько книг, устроил свою жизнь? Он не только никогда не станет мальчиком из соседнего дома, но даже не подойдет на роль троюродного брата мальчика из соседнего дома. Было чертовски очевидным, что всякий раз, когда он слишком близко подходил к Тесс, ему хотелось развернуть ее, как упакованный сверток, и насладиться видом спрятанного под оберткой содержимого. Ему приходилось бороться с собой, напоминать себе, что она обручена, но он все равно ее желал. Где угодно. В чулане. На кровати. На полу. Хоть один раз, только один раз. Достаточно для его потребности в чистой, беспорочной жизни.

Когда они вышли на веранду, он проглотил комок, подступивший к горлу, и прошел вперед, предложив:

— Уже темнеет, Тесс. Давайте я провожу вас домой.

Обхватив рукой ее кисть, он шагнул со ступенек.

— Но ведь мне надо просто перейти через улицу. — Она тряхнула головой и неуверенно улыбнулась. — Это же Мизандерстуд.

Джейк, продолжая держать ее за руку, сопротивлялся желанию пощекотать пальцем ее ладонь.

Разумеется, она права.

— Моя мать очень бы порадовалась, увидев, что я веду себя как джентльмен, — сказал он, усмехнувшись. Вдобавок это было правдой.

Тесс ответила притворно-суровым взглядом, сопровождаемым примирительной улыбкой.

— Вы боретесь нечестно, Джейк Уокер, — заявила она, спускаясь к нему и направляясь к своему дому.

— Разве мы боремся, мисс Бьюкенен? — поддразнил он. — Мне казалось, что я просто провожаю вас в темноте домой.

Ответом ему был почти бесшумный взволнованный вздох. Но тут ее пальцы задергались в его ладони, она резко высвободила руку. Через дорогу, прислонившись к блестящей белой машине, стоял, глядя на них, красивый мужчина с каштановыми волосами.

  16