Последние отзывы

  13  

— Папка, ты чего? Я — могила.

— Вот и хорошо. А теперь марш домой, уже спать пора!

* * *

От обилия поступившей информации у Натальи шла кругом голова. Да, такого она точно не ожидала! Даже пресловутый Иннокентий с его двусмысленным предложением отошел на второй план. Вот это да! У нее есть еще одна родная сестра, и более того, она ее ровесница. Вот это здорово! Отец говорит, что внешне они сильно похожи, только Ланка ростом пониже и чуть потоньше в кости. Нет, как только вернется в Москву, обязательно с нею встретится. Да и ее детское пристрастие к вранью отец наверняка преувеличивает. Просто он сам такой по природе: правильный, честный, поэтому все, что его понятиям не соответствует, сразу же отсекает, клеймит. Да, теперь-то понятно, почему у них в доме всем мать заправляет: отец просто так себя своим комплексом вины замучил, что даже слово поперек ей сказать не может. Впрочем, судя по всему, мать не слишком этим злоупотребляет, раз он ее святой женщиной называет.

Да, преподнес папочка сюрприз — ничего не скажешь! Интересно, а что она на месте своей матери стала бы делать? Вопрос не из простых. Наверное, прогнала бы в шею неверного мужа. Или простила бы, как мать? Ох, не приведи Господь когда-нибудь в такой ситуации оказаться. Обидно же до слез, что твой самый близкий человек тебя предал, променял на кого-то другого, да еще и в тот момент, когда тебе больше всего на свете нужна его поддержка. Хотя и Людмиле тоже не позавидуешь: отец, приезжающий к своему ребенку раз в два-три года, с которым нет даже нормальной обратной связи — это ужасно. Любопытно, а почему она сама замуж не вышла? Никого не смогла найти, не хотела, или так любила отца своего ребенка, что ей больше никто не был нужен? Теперь и не узнаешь, нет больше Людмилы, а дочка ее вряд ли знает ответ на этот вопрос.

А как сама Ланка воспримет ее появление? Больше двадцати лет ни ответа, ни привета — и на тебе, проявилась пропащая родственница. Хотя может быть ей тоже будет интересно пообщаться со своей родной сестрой, тем более что у Людмилы больше детей не было?

Хорошо, хоть Петька в больнице, где-то месяц у нее теперь точно имеется для нормального отдыха. Он, конечно, дико рассердится, что она к нему ни разу в больницу не зашла, но это его проблемы. Да и что он с ней сделает? Изобьет? Она тогда его сразу же в милицию сдаст, даже задумываться не будет. Пойдет по уголовке, как миленький. А то чуть что, сразу угрозы начинаются. Хватит, она уже не школьница запуганная, шел бы он со своей любовью лесом. Точно, в это лето она разорвет с ним все отношения! А что — давно пора! Сколько можно его терпеть!

От этой мысли у Натальи аж теплая волна внутри прокатилась. И что она раньше до этого не додумалась? Подумаешь, какой грозный нашелся, права на нее предъявил, участок застолбил. Она ему не добыча, а он не охотник. Раз уж его кто-то так здорово отделал, значит, Петька не всесильный. И на него управа найдется. Надо только отца предупредить, что с Петькой все окончательно решено, чтобы он его больше на порог не впускал. Здесь ему никто не рад. И еще сестренок надо научить, чтобы они от Петьки как черт от ладана шарахались, а то он чего доброго себе вместо Натальи кого-нибудь из них выберет. А она им такого «счастья» не желала ни за что. Хватит и того, что он ей половину юности испортил. Ведь если бы не Петька, может быть, Витя тогда не пересел бы от нее на другую парту…

Витька ей действительно нравился, и поэтому этот удар судьбы был для Натальи крайне болезненным. Именно тогда она поняла, что дороги назад у нее нет, остается только идти дальше. Идти, несмотря ни на что. Да и идея с московским институтом у нее возникла именно после разрыва с Витей. Хотелось уехать куда-нибудь на край земли, раствориться в учебе или работе, лишь бы не думать о том, что произошло. Смотреть на то, как он гулял уже с другими девчонками, было мучительно больно. Да и одноклассники относились к ней уже совершенно иначе, рассматривая ее через призму ее отношений с Петькой. А это было несправедливо. Она хотела доказать им всем, что она — не подстилка для неотесанного чурбана с пудовыми кулаками, а самостоятельный, стоящий человек, личность. А для этого необходимо было достичь в жизни такого положения, чтобы никто потом не мог ее упрекнуть в ее слабостях. И дорога к этому положению лежала через Москву. По крайней мере, ничего другого в ту пору Наталье в голову не приходило.

Но тут Наташу словно что-то кольнуло изнутри: а вернется ли она домой, когда закончит учебу? Тогда, когда она только уезжала в Москву, это представлялось ей, как само собой разумеющееся событие. Она приедет обратно как триумфатор, непременно с красным дипломом, найдет себе престижную работу или организует собственное предприятие, и все, кто когда-либо с пренебрежением произносили ее имя, теперь будут относиться к ней совершенно по-другому. Теперь же все казалось не столь однозначным. С рабочими местами здесь было довольно туго, оставались лишь вакансии по рабочим специальностям. Даже с ее данными пробиться будет сложновато. И даже если все выйдет, как она планирует, то зарплату она будет получать по сравнению с Москвой просто мизерную. А смысл?

  13