Лёгкий, ненавязчивый романчик 
82 
Когда-нибудь она отошлет их, обязательно отошлет, когда сможет расстаться с ними. На сегодняшний день эти письма были единственным ключом, который помог бы ей разгадать тайну Мары.
«Помнишь ли то время,
– писала она в своем письме,
– когда мне исполнилось восемь лет и мне захотелось отметить свой день рождения на родео, которое в то время посетило наш город? Тогда мои родители запротестовали. Они сказали, что для девочки отмечать свой день рождения во время представления родео не слишком хорошо, и чем больше я с ними спорила, тем больше они сердились. Но я не хотела сдаваться. Я провела день своего восьмилетия одна в комнате, а они даже не слишком возражали. Я думала, что если они меня любят, то обязательно придут и заберут меня, но они предоставили меня самой себе, а когда я все-таки вышла из комнаты, они тут же сообщили, что очень во мне разочарованы.
Я часто разочаровывала их, уверена в этом. Я и сейчас продолжаю это делать. На следующей неделе семидесятипятилетняя годовщина моего отца…»
Значит, письмо было написано три года назад, догадалась Пейдж и продолжала читать:
«Они собираются устроить по этому случаю прием. Я бы не узнала об этом, если бы жена Чипа, Бонни, не позвонила мне и не сообщила, что братья разговаривали с моей матерью и они все решили, что я тоже должна на нем присутствовать. Когда я упомянула о подарке, то Бонни сказала, что лучшее, чем я могу порадовать своего отца, это привезти с собой на его юбилей его зятя, то есть моего мужа. Она сообщила мне об этом со смехом, но я-то знаю, что она не шутит. Они продолжают надеяться, что я со временем обзаведусь семьей и кучей ребятишек и куплю себе дом где-нибудь недалеко от них, как это сделали Джонни и Чип. А я не могу.
Что плохого в том, что я врач? Большинство людей считает, что это благородная профессия, но иногда, когда я начинаю думать о своей жизни по-настоящему, не торопясь, я испытываю чувство вины. Представляешь? У отца заболело ухо, был поставлен неправильный диагноз. Вовремя не было проведено лечение, и он оглох на это ухо. У моей мамы после меня должна была родиться девочка, если бы врач приехал вовремя в больницу, чтобы освободить шейку моей будущей сестры от обвившей пуповины, и она, конечно, погибла. Но разве это говорит о том, что все врачи плохие? Я часто думаю, какой была бы эта умершая девочка. Возможно, такой, какой они хотели бы ее видеть – хозяйственной и домовитой, не такой, как я. Если бы она не умерла, может быть, они перестали бы шпынять меня. А может, и нет. Я всегда слишком выделялась, хотя очень старалась не делать этого. Я освободилась от них и стала заниматься своим делом, но мне не очень приятно, что они вычеркнули меня из семьи. Твоя жизнь очень отличается от моей, и я тебе всегда поэтому завидовала. Ты делаешь людей счастливыми и сама счастлива от этого. Возможно, ты не обременена научными степенями, но зато ты живешь счастливо. А я… я по-прежнему не в состоянии все наладить, как надо. И это касается даже самого важного для женщины. Я очень-очень стараюсь, да все выходит не так».
Пейдж отложила письмо и загрустила. Она никак не могла взять в толк, почему Мара считала свою жизнь не слишком удачной, но эта мысль постоянно прослеживалась во всех ее письмах.
– Как у тебя дела, малышка? – спросила она Сами, которая выглядела сейчас бесформенной куклой, пристегнутой к креслицу-качалке. Осторожно она освободила ее от завязок и извлекла из качелей. Прижавшись к девочке щекой, она едва слышным голосом прошептала:
– Она не была неудачницей, просто она родилась не в той семье. Как, возможно, и я. Только у меня была Нонни. – Она сложила ноги кренделем и усадила Сами в серединку. Потом, выставив вперед палец, она пощекотала девочке Животик и снова нагнулась к ней. – Мне кажется, ты стала набирать вес. Наш животик стал потолще, чем был на прошлой неделе. – Она снова пощекотала девочку. – Ну-ка, давай, Сами, я хочу, чтобы ты улыбнулась. Улыбнись хоть чуть-чуть. Мне нужно знать, что я делаю все так, как надо. – Она продолжала играть с ребенком, когда зазвонил телефон. Продолжая держать Сами на бедре, она подняла трубку.
– Алло?
– Вы спросили меня, в чем смысл, – сказал Ноа без всякого предисловия, – и я могу ответить – смысл в развлечении. Вы говорили, что очень загружены делами и что я уеду отсюда на следующий год. И в чем же смысл? Еще раз отвечаю вам – просто в развлечении. Пока я здесь, мы могли бы наслаждаться друг другом.
82 
