Лёгкий, ненавязчивый романчик 
178 
Она рано легла спать и быстро заснула, хотя сон ее был неглубоким и она часто просыпалась, услышав малейший звук, исходивший от Сами и транслируемый в ее спальню с помощью монитора. Время от времени она поднималась наверх, в спальню девочки, чтобы лишний раз убедиться, что у нее прохладный лоб и она крепко спит.
Пейдж только вернулась к себе после очередной такой проверки, когда услышала легкое постукивание в окно спальни. Она вскинула глаза и сразу же встретилась со взглядом Ноа. Не желая зажигать свет, она открыла окно и помогла ему влезть внутрь.
– Что ты здесь делаешь? – воскликнула она, испытывая радостное возбуждение, несмотря на то, что по его милости весь день чувствовала себя забытой. – Ты же должен был приехать только завтра вечером?
Он стянул с себя пальто, отбросил его в сторону и заключил Пейдж в объятия. Потом он прижался лицом к ее волосам и прошептал ей в ушко:
– Хочу тебя покрепче обнять, – что он, впрочем, тут же и сделал, крепко-накрепко прижав Пейдж к себе. В почти полной темноте он внимательно всматривался в ее лицо, словно выискивая в нем изменения, которые могли появиться за те несколько дней, пока они не виделись. – Ну, как ты провела праздники дня Благодарения?
Пейдж пришлось сосредоточиться, чтобы направить ход мыслей на события, которые, казалось, происходили давным-давно. Еще ни один мужчина ради нее не прерывал отпуска, равно как ни один из них не проникал в ее спальню через окно. Ни у одного мужчины до Ноа так не дрожали руки, когда он обнимал ее, и никто столь пристально не изучал ее лицо, пронизывая взглядом ночную тьму. И ни от одного мужчины она не получала ощущения такой полноты жизни, как от присутствия Ноа.
– Все было неплохо, – удалось ей выдавить из себя, хотя ее мысли теперь сосредоточены преимущественно на нем. – А у тебя?
– Очень хорошо. Но только в течение дня. А потом я стал ощущать беспокойство. – Он поцеловал ее, потом улыбнулся чуточку смущенно и поцеловал снова. На этот раз в его улыбке застыл невысказанный вопрос.
Пейдж ответила на его немой вопрос тем, что начала стягивать с него свитер. После свитера она расстегнула его рубашку и поцеловала грудь. Когда Пейдж уже сгорала от нетерпения, она обнаружила, что брюки у Ноа расстегнуты. Пейдж просунула руку внутрь, стараясь добраться до его тела, одновременно пытаясь нащупать в темноте его губы своими губами.
– Мне было плохо без тебя, – прошептала она и, почувствовав его упругую плоть в своей руке, поняла, что ему тоже было без нее плохо и он соскучился. Он оторвался от нее только на мгновение, чтобы сбросить с себя остатки одежды и освободить Пейдж от ночной рубашки, после чего увлек ее за собой в постель.
Он молчал, да ему и незачем было говорить что-либо. Его рот оказался многозначительнее любых слов, а руки и тело только подтверждали все сказанное перед этим, а когда он положил ее на себя и она приняла внутрь своего тела его напряженную мужественность, то без всяких слов ощутила полную и окончательную определенность своей судьбы.
Он придерживал ее руками, одной охватывая ее бедра, а другой спину. В абсолютной тишине, которую нарушало только их учащенное дыхание, она услышала его едва слышный, похожий на шелест, шепот:
– Когда я летел назад, я мечтал об этом все пять часов пути. И все пять часов у меня стоял. Надеюсь, что стюардесса ничего не заметила.
Пейдж расхохоталась. Она погладила руками его волосы на груди, сильной, мускулистой и широкой.
– Ты коварный соблазнитель, – прошептала она в ответ. – Я, например, об этом вовсе не думала.
– Как, совсем?
– Да, совсем.
В самом деле, ведь не о сексе же она думала, вспоминая Ноа. Просто, когда он был рядом с ней, ей было очень хорошо с ним.
– Тогда вот тебе напоминание, – сказал он.
Она чувствовала, как он движется внутри ее тела, и прикрыла глаза, чтобы полностью предаться чувству удовольствия, затопившему ее горячей волной.
Он приблизил ее к себе и выдохнул прямо ей в лицо:
– Мне нравится, когда ты это делаешь.
– Делаю что?
– Когда говоришь мне, что тебе нравится со мной этим заниматься.
Она, не отвечая, обхватила руками шею Ноа и осыпала его лицо поцелуями.
– Я люблю тебя, – прошептал он. У нее перехватило дыхание.
– Я тоже.
– Правда?
– Правда.
Его тело напряглось, и она услышала, как он пробормотал только одно слово «Боже», а потом с еще большей силой вошел в нее снова и снова.
178 
