Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
17 
– А у вас они есть? – спросил он.
– Что?
– Заветные желания.
– Я такая же, как все: иногда мне тоже кажется, что все плохо. И все же у меня есть то, чего нет у многих других людей.
Но ему куда больше хотелось расспросить Данику о ее заветных желаниях.
В этот момент подошла официантка и принесла их заказ. Чтобы увести Данику от грустных мыслей, Майкл завел разговор о Кеннебанкпорте. Однако позже, уже в супермаркете, он снова вернулся к прерванному разговору.
– Ну так как же, Даника, – начал он, – чем вы можете похвастаться?
– Вот я взяла несколько пачек чая, пару десятков яиц, четыре апельсина…
– Нет, я не о том, – прервал он. – Что в тележке, я и сам вижу.
Они неторопливо продвигались между стеллажами с товарами. Майкл катил тележку, а Даника шла рядом.
– Когда мы сидели в закусочной, – напомнил Майкл, – вы заговорили о том, что у вас есть то, чего нет у других людей. Расскажите. Это интересно.
Даника взяла с полки рулон бумажных полотенец и положила в тележку.
– Ничего особенного, – сказала она. – Все, как у всех, только немножко лучше.
– Хороший дом? – спросил он. – Вы это имеете в виду?
– Ну, хотя бы.
– Нет, я не об этом, – проворчал он. – Расскажите мне о Бостоне.
Она протяжно вздохнула и взялась за край тележки.
– Мы живем на Бикон-хилл.
– У вас свой особняк?
– Да, трехэтажный. Перед домом чудесный сад, а за домом дворик, общий с соседями.
– Я был в одном таком доме. Ничего себе домик. С кухней, гостиной…
– Да-да, это на втором этаже. Спальни – на третьем, а общие комнаты внизу.
Даника вдруг звонко рассмеялась. Судя по выражению его лица, такая планировка представлялась ему ужасной.
– Именно так все у нас и устроено, – продолжала она. – В практическом отношении это наиболее рациональное расположение. Все помещения изолированы, никто никому не мешает.
– Ясно, – кивнул он. – И все же, мне кажется, все это довольно неудобно…
– Ничего подобного. Все дело в том, что вы, наверное, не жили в таких домах. Большую часть времени мы проводим на первом и втором этажах. Кстати, дом моего отца в Вашингтоне устроен так же. У вас есть собака? – вдруг спросила она.
– Простите? – не понял он.
– Собака есть у вас? – Даника кивнула на полку с консервами для собак, а потом задумчиво посмотрела на Майкла. – Я почему-то ясно представила, как вы бегаете по берегу с ирландским сеттером.
– У меня действительно была собака, – сказал он, сразу помрачнев. – Она умерла в прошлом году.
– Простите, мне очень жаль, – вздохнула Даника.
– Иногда мне хочется завести нового пса, но я не могу забыть своего Хантера. Он у меня был такой красавец!
– Сколько лет он у вас жил?
– Девять лет. Я взял его, когда переехал сюда. Для собаки здесь раздолье.
– Заведите себе собаку! Непременно заведите! – убежденно воскликнула Даника.
– Мне кажется, что и вы не прочь заиметь пса, – заметил он.
– Вы правы. Но с этим слишком много проблем…
– Насколько мне известно, многие семьи в Бикон-хилл держат собак. Хотя бы для охраны.
– Собак жалко, они сидят взаперти – ни побегать, ни полаять. Только чинные прогулки с хозяевами. Разве это жизнь для животного?!
– Вы могли бы держать собаку здесь, – сказал Майкл.
– Честно говоря, мой муж терпеть не может собак, – после некоторых колебаний ответила Даника.
– Но собака была бы здесь, а он там…
– Этот дом – для нас двоих, – с грустью улыбнулась она. – Если, конечно, он здесь когда-нибудь появится. Так или иначе собаку все равно пришлось бы потом забирать с собой в город. Мы же не можем здесь жить постоянно!
Они подошли к кассе. Что касается Даники, то она была совсем не прочь поселиться в Мэне насовсем, а Майкл был бы только рад, если бы ее пес жил здесь, а муж в Бостоне.
Потом они завезли покупки в дом Даники, а сами отправились прогуляться по берегу. Было ветрено, но тепло, не то что месяц назад. Они молча шли вдоль берега, старательно обходя заполненные водой впадины, обнажившиеся во время отлива.
– Вы сейчас что-нибудь пишете? – нарушила Даника затянувшееся молчание.
– Пишу ли я?.. Да, одну небольшую вещь о профессиональном спорте в Америке. Не слишком серьезную. Как раз под настроение.
– Не слишком серьезную? – переспросила она.
Для нее-то эта тема была достаточно серьезной. Интересно, знает ли он что-нибудь о ее спортивном прошлом? Лучше бы нет.
17 
