Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
14 
– Пожалуйста. – Мне-то какая разница.
– Только вот. – Она совсем засмущалась. – Если, конечно, можно, сделайте меня помоложе. И красивой.
– Конечно, можно.
На ее потухшем от времени и забот лице отразилось полное счастье.
– Спасибо большое! Я вам тогда свою фотографию в молодости принесу. У меня были такие роскошные волосы. Натуральная блондинка, между прочим. И талия пятьдесят пять сантиметров.
Произнеся это, она испуганно ойкнула, запнулась и уставилась на мою, с позволения сказать, талию.
– Вам повезло, – с усмешкой отреагировала я. – У меня и в ранней молодости до пятидесяти пяти никогда не доходило.
– Зато у вас талант, – нашлась она.
– Компенсация, – я опять усмехнулась.
– С талантом не пропадешь, – философски изрекла она. – Всегда на жизнь иметь будете. А талия что? Была и нету. Одно воспоминание осталось. Да еще эта квартира. В мужней сами живем, а эту сдаем.
Прямой логической связи между утраченной талией и квартирой я не прослеживала, однако, видимо, это было как-то связано с замужеством.
– Давайте радоваться тому, что у каждого из нас есть, – сказала я. – На свете ведь куча людей, у которых нет не то что таланта и талии, а даже приятных воспоминаний и жилплощади.
– Какая вы мудрая и тонкая женщина! – восхитилась хозяйка, не преминув выпросить у меня полный комплект моих книг с автографами. С посвящениями ей и мужу, иначе он обидится.
ГлаваIV
Что сказала жена Виталия, когда он уходил, мне неизвестно. Он не докладывал, а я не спрашивала. Позже, однако, узнала, что разговор состоялся тяжелый и проводили его неласково. Явился он сам не свой и, крепко поцеловав меня, принялся молча распихивать вещи по шкафам. Впрочем, вещей у него оказалось совсем немного.
Мама устроила мне жуткий многоэтапный скандал. Мое вполне естественное решение жить отдельно и строить жизнь с любимым человеком вызвало у нее гневный протест.
– Таисия, ты разбила семью!
– Мама, ты ведь говорила, что прежде, чем со мной встречаться, Виталий должен, по меньшей мере, уйти из семьи и развестись. Вот он именно это и сделал. Теперь мы будем честно жить вдвоем, а с женой они подают на развод.
– Раз он бросил одну семью, бросит и тебя, – заявила моя родительница. – И в результате ты останешься ни с чем! Почему нельзя было, как другие нормальные люди, найти порядочного неженатого человека?
– Мама, где ты видела порядочного ни разу не женатого человека, которому уже за тридцать? Если он ни разу не женился, скорее всего у него какой-нибудь дефект.
– Так раньше, дорогая моя, следовало подумать, а не дожидаться, когда тебе стало за тридцать!
Мою родительницу всегда отличала железная логика!
– Думала и даже замуж вышла. Был у меня муж. Ни разу не женатый, – сочла своим долгом напомнить я. – И, как показало время, вполне порядочный. Ничего криминального он до сих пор, между прочим, не совершил.
– Ты с ним до сих пор встречаешься? – всплеснула она руками.
– Вовсе нет. Просто общие знакомые рассказали. Женат. Двое детей. Не богат, но и не беден. Вполне банальный средний класс. Так сказать, оплот нормальности и добропорядочности.
Мама молчала – контраргументы, видимо, исчерпались. Пауза затягивалась Я уже было подумала, что мне удалось доказать свою правоту. Как бы не так. Софье Александровне Артамоновой никто ничего доказать не может, ибо только она одна в целом мире носитель непререкаемой истины в первой и последней инстанции.
– Все равно он был тебе не пара, – наконец веско изрекла она.
– Как ни странно, тут я с тобой согласна. Я с ним просто со скуки бы сдохла. И уж наверняка не стала бы писательницей.
– Положим, последнее было бы не так плохо, – до сих пор не могла смириться с моей новой профессией мама.
– Что бы я ни делала, тебе всегда будет плохо.
– У тебя была замечательная профессия.
– Профессия-то замечательная, но никак не моя, а твоя, дедушкина и еще множества других людей, одаренных в этой области. А я была полным нулем.
– Лучше нуль в настоящей науке, чем автор бульварщины, – брезгливо сморщилась она.
– А я полагаю, что лучше с удовольствием заниматься делом, к которому лежит душа. Ничего плохого в том, что ты называешь бульварщиной, я не вижу. Да, мои книги – легкое чтение, ну и что? Людям нужно не только трудиться, но и развлекаться. Вот я им и помогаю снять усталость от работы и хоть на некоторое время забыть о трудностях.
14 
