Последние отзывы

  79  

— Признаюсь, такая мысль меня посеща­ла, — ответила бабушка уклончиво. — Но чем ты недовольна? Вот твои деньги.

И она вот так, запросто, протянула мне чек ровно на пять тысяч семьсот двадцать восемь долларов.

— Это деньги, которые тебе нужны, чтобы решить твою финансовую проблему, — продол­жала бабушка. — Это всего лишь небольшой процент того, что мы уже собрали сегодня ве­чером. Фермеры Дженовии и не почувствуют, что им чего-то не хватает.

У меня закружилась голова.

— Бабушка, ты серьезно?

И мне больше не нужно бояться, что Амбер Чизман превратит мой нос в лепешку? Это было как мечта, ставшая явью.

— Как видишь, Амелия, — самодовольно сказала она. — Ты помогла мне, я помогла тебе. Так принято у Ренальдо,

Она меня рассмешила.

— Но я помогла тебе получить остров. — Меня захлестнуло ощущение триумфа, да-да, триумфа. — Я пригласила Джея Пи сесть за наш столик в кафетерии, и из-за этого его папа от­казался торговаться за Дженовию. Мне не при­шлось опускаться до преднамеренной лжи или шантажа. Или кого-то душить, как, похоже, принято у Ренальдо. Знаешь, бабушка, есть и другой подход. Возможно, тебе будет инте­ресно узнать. Это называется быть доброй к людям,

Бабушка заморгала глазами.

— Интересно, где была бы Розагунда, если бы она была добра к лорду Албуану? В этой жизни, Амелия, доброта тебе ничего не даст.

— Наоборот, — возразила я. — Доброта по­могла тебе получить искусственный остров Дженовия, а мне — деньги, которые мне нуж­ны...

«И вернуть парня», — добавила я мысленно. Но бабушка только закатила глаза и спро­сила:

— Как моя прическа, и порядке? Я сейчас предстану перед фотографами.

— Ты выглядишь великолепно, — сказала я.

Потому что разве плохо лишний раз проявить доброту?

Как только бабушку поглотила толпа пред­ставителей прессы, которые ее дожидались, тут же появился Джей Пи. Он предложил мне стакан газированного сидра, который я с бла­годарностью приняла и тут же сделала боль­шой глоток. От пения у меня всегда пересыхает в горле.

— Ну вот, — сказал Джей Пи, — это был мой папа.

— Мне показалось, что он тебя очень лю­бит, — дипломатично сказала я. Потому что было бы не очень вежливо сказать: «Господи, ты был нрав, что его стеснялся!» — Несмотря на эту историю с кукурузой.

— Да, — сказал Джей Пи. — Наверное, Не­важно. Злишься на меня?

— Злиться на тебя? — воскликнула я, — По­чему ты все время спрашиваешь, злюсь ли я на тебя? По-моему, ты самый классный парень из всех, кого я знаю!

— За исключением Майкла, — напомнил Джей Пи, бросая взгляд в ту сторону, где Майкл говорил по душам с Бобом Диланом, Не­далеко от них стояли Лана Уайнбергер и Триша Хейс, на которых Колин Фаррел не обращал внимания, и они поэтому дулись,

— Ну да, конечно, — сказала я. — Серьез­но, ты настоящий друг, спасибо... зато, что ты сделал для меня... и для Майкла. Не знаю, как мне тебя отблагодарить.

Джей Пи улыбнулся.

— Уверен, я что-нибудь придумаю.

— Только у меня есть к тебе один вопрос, — сказала я наконец, набравшись храбрости спросить о том, что не давало мне покоя уже довольно давно. — Если ты так ненавидишь кукурузу, зачем ты вообще заказываешь чили? Я имею в виду, в нашей кафешке.

Джей Пи заморгал.

— Ну, потому что я ненавижу кукурузу. Но обожаю чили.

— Ладно, до завтра, — сказала я и помахала ему рукой. Хотя, признаться, я ничего не по­няла.

Но, знаете, я прихожу к выводу, что я вооб­ще понимаю лишь процентов пятнадцать из того, что мне говорят. Так, например, некото­рое время назад возле икорного бара Амбер Чизман мне сказала:

— А знаешь, ты оказывается такая прикольная. После всего, что я про тебя читала, я дума­ла, ты какая-нибудь старомодная зануда, а ты, оказывается, настоящая тусовщица!

Как видно, определение тусовщицы как-то меняется в зависимости от того, кто его упот­ребляет.

А через секунду меня толкнула в бок Лилли. Если бы я не знала правду — я имею в виду ее родителей — я могла бы на нее накинуться: «Что ты делаешь, Лилли, почему ты толкаешь­ся? Не толкайся».

Но поскольку я знала, что она наверняка в подавленном настроении, потому что к этому времени она уже должна была узнать правду о родителях, я только сказала:

— Привет.

— Привет.

Лилли посмотрела на Бориса, который по­жимал руку Джошуа Беллу, да так сильно, что запросто мог ее сломать. За спиной Бориса сто­яли мужчина и женщина, которые могли быть только мистером и миссис Пелковски. Оба сму­щенно улыбались кумиру сына, а позади них стояли моя мама, мистер Джанини и родители Лилли, Они внимательно слушали что-то, что им рассказывал Леонард Нимой.

  79