Последние отзывы

  28  

Ну бот. Все было очень замечательно. Мы пообедали, потом поели пирожных из конди­терской «Магнолия бейкери» (да-да, из той самой, которую показывали по телевизору в пе­редаче «Субботняя ночная жизнь»).

Потом мы очень эмоционально пообщались в вестибюле нашего дома, пока Ларе делал вид, что опускает деньги в парковочный счет­чик, хотя у нашего лимузина дипломатиче­ские номера и нам никогда не выписывают штрафы.

Думаю, дело вовсе не в крайне высоком уровне серотонина, который вырабатывается у меня оттого, что я так долго нюхала шею Майкла (не говоря уже об окситоцине, гормо­не, который выбрасывается в мозг в моменты острого сексуального удовольствия, из-за чего, как нам объясняли на уроках здоровья и без­опасности, не стоит заниматься сексом с мало­знакомым человеком, ведь окситоцин затума­нивает сознание и вызывает ощущение, будто ты влюблена в этого человека, а на самом деле у вас нет ничего общего, вы, может, даже не нравитесь друг другу по-настоящему. Что, на­верное, и объясняет, почему дедушка женил­ся на бабушке).

Нет. Я думаю, дело не в этом, а в том, что я готова. Я готова отдать свое Драгоценное Сокровище. Я готова к С с большой буквы.

Вот почему я сказала Майклу, когда он со­бирался уходить:

— Не занимай завтрашний вечер, у меня есть для тебя сюрприз.

Майкл встрепенулся:

— Правда? Какой? Но я сказала:

— Если я тебе расскажу, это уже не будет сюрпризом.

Майкл улыбнулся и сказал:

— Ладно.

И снова поцеловал меня и пожелал спокой­ной ночи.

И ушел.

Да уж, он будет удивлен, еще как.

Я прекрасно знала, что формально нам с Майклом еще нельзя заниматься сексом, это будет противозаконно, потому что мне всего ше­стнадцать, то есть еще год до того возраста, ко­торый в штате Нью-Йорк считается совершен­нолетием.

Еще я понимала, что мое решение заняться любовью с моим бойфрендом на два года рань­ше, чем я планировала, только потому, что я не хочу, чтобы он уехал в Японию, и думаю, что он не поедет, если у него будет в любое время доступ к сексу, — это манипуляторство и про­тиворечит принципам феминизма.

Но МНЕ ВСЕ РАВНО.

Я не могу допустить, чтобы он переехал в Японию. Просто НЕ МОГУ. Мне очень жаль всех пациентов, которым нужна операция на

сердце и которые могут пострадать от моего эго­истичного решения.

Но иногда девушка должна делать то, что должна, просто для того, чтобы сохранить здра­вый рассудок в нашем безумном перевернутом мире, где ты можешь спокойно сидеть и есть кунжутную лапшу, а через минуту вдруг уз­нать, что твой бойфренд уезжает в Японию.

Вот как это должно быть.

О боже, мне не верится, что я это делаю! Мо­жет, не стоит? СТОИТ ЛИ МНЕ ЭТО ДЕ­ЛАТЬ?????

Как обычно, от задавания вопросов моему дневнику толку никакого. Даже не знаю, зачем я вообще их задаю.

Я – ПРИНЦЕССА????

НУ ДА, КАК ЖЕ!

Сценарий Миа Термополис

(первый черновой вариант)

Сцена 13

Время/место: день. Люкс в пентхаусе отеля «Плаза».Устрашающего вида старуха с вытатуированной подводкой на веках (ВДОВСТВУ­ЮЩАЯ ПРИНЦЕССА КЛАРИССА) свирепо смотрит на МИА, которая съежилась в кресле напротив нее. Поблизости дрожит безволосый карликовый пудель (РОММЕЛЬ).

ВДОВСТВУЮЩАЯ ПРИНЦЕССА

КЛАРИССА

Ну, посмотрим, правильно ли я все поняла.

Твой отец рассказал тебе, что ты — принцес­са Дженовии, и ты расплакалась. Это еще по­чему?

МИА

Я не хочу быть принцессой. Я хочу быть про­сто собой, Миа.

ВДОВСТВУЮЩАЯ ПРИНЦЕССА

КЛАРИССА

Сядь прямо! Не перекидывай ноги через подлокотник. И ты не Миа, ты Амелия. Ты хо­чешь сказать, что не желаешь принимать поло­женное тебе по рождению право взойти на трон?

МИА

Бабушка, ты не хуже меня знаешь, что я неподходящий материал для принцессы. Так зачем мы вообще тратим на это твое время?

ВДОВСТВУЮЩАЯ ПРИНЦЕССА

КЛАРИССА

Ты — наследница короны Дженовии. И ког­да мой сын умрет, ты займешь его место на тро­не. Так обстоит дело, так и никак иначе.

МИА

Как скажешь, бабушка. Знаешь, мне много задали, мне надо учить уроки. Эти принцессовские дела займут много времени?

9 сентября, четверг, домашняя комната

Я собираюсь это сделать. Я имею в виду, — заняться Этим Делом. У меня была целая ночь на то, чтобы об этом подумать, и теперь я точно знаю — это единственный способ.

  28