Последние отзывы

  20  

Тут моя паника прошла, и я снова почувст­вовала себя нормально. Я улыбнулась в ответ, пододвинула к себе тарелку и сказала:

— Борис, я думаю, у нас с Майклом все будет хорошо.

— Конечно, — сказала Тина.

Борис вдруг ойкнул — я поняла, что Тина под столом пнула его ногой. Так ему и надо, надеюсь, у него останется синяк.

8 сентября, среда, ТО

Ну вот, Лилли даже не дала мне суток на то, чтобы оправиться от удара, который мне нанес ее брат. Во время ТО она снова затянула свою песню насчет студенческой избирательной кам­пании.

— Послушай, ПД, — сказала она, — я знаю, ты единственный кандидат на должность пре­зидента, но ты не сможешь победить, если за тебя не проголосует хотя бы пятьдесят процен­тов класса.

— Аза кого еще им голосовать? — спросила я. — Если учесть, что больше никто не балло­тируется?

— Ну, мало ли, — сказала Лилли. — За са­мих себя. В конце концов, тебя еще может по­бить Лапа, хотя формально она не баллотиру­ется. Ты знаешь, что ее младшая сестра пошла в девятый класс?

Эта информация не имела для меня никако­го смысла. Моя голова была заполнена только одной мыслью: МАЙКЛ УЕЗЖАЕТ В ЯПО­НИЮ НА ЦЕЛЫЙ ГОД (или больше).

— Миа, ты меня слышала? — Лилли озабо­ченно уставилась на меня поверх папки с дела­ми студенческого правительства. — Гретхен Уайнбергер точь-в-точь такая же, как ее стар­шая сестра, только еще быстрее лезет в бу­тылку. Вспомни документальный фильм «На­стоящая жизнь», который мы смотрели по Эм-Ти-Ви, и ты ее четко представишь. Если Гретхен захочет, она запросто может настро­ить против тебя весь девятый класс. А если ты их уже видела, то должна понять, что этот класс — самое жалкое сборище падалыциков, какое только ходило по нашей планете. Я сама слышала, как одна из них заявляла, что гло­бальное потепление — это миф, потому что так пишет Майкл Кричтон в своей последней кни­ге, вернее, жалкой пародии на книгу.

Я только посмотрела на Лилли еще раз. Может, Гретхен Уайнбергер — это и есть та де­вушка, которая показалась мне клоном Ланы Уайнбергер и которая смеялась над «остроумны­ми» высказываниями Уайнбергер-старшей по поводу моей прически? Очень может быть. Тог­да я только подумала, что это еще одно подобие Ланы. Вполне возможно, что она ее сестра.

— Но антинаучные высказывания этой иди­отки навели меня на одну мысль, — продолжа­ла Лилли. — Это поколение в значительной мере воспитано на страхе. На страхе перед фе­министками, которые, как всем известно, стре­мятся разрушить семейные ценности (ха, ха!), на страхе перед террористами, на страхе полу­чить плохой результат финального теста и не попасть в Йель или Принстон и в результате стать неудачником и учиться в менее престиж­ном университете, после которого — о ужас! — придется поступать в какую-нибудь фирму на должность начального уровня и зарабатывать сто, а не сто пять тысяч долларов в год. Думаю, мы сыграем на этих страхах и используем их в своих интересах.

— Как мы это сделаем? — спросила я. Хотя мне было все равно. — Кроме того, формально мы относимся к тому же поколению, что и сес­тра Ланы Уайнбергер. Мы, конечно, старше, но все равно она из нашего поколения.

— Нет, не из нашего, — сказала Лилли с блеском в глазах. Этому блеску я ни секунды

не доверяю. — Она была слишком мала, когда шел сериал «Вечеринка на пятерых», поэтому можно считать, что она из другого поколения. Кажется, я знаю, где их слабое место. Во вся­ком случае, я над этим работаю. К завтрашне­му дню у меня все должно быть готово. Не бес­покойся, когда я с ними закончу, они будут УМОЛЯТЬ тебя стать президентом студенчес­кого совета.

— Грандиозно! — сказала я. — Ну, Лилли, спасибо. Но понимаешь... дело в том, что мне кажется, я не хочу быть в этом году президен­том студенческого совета.

Лилли посмотрела на меня оторопело.

— Что?

Я вздохнула поглубже. Разговор предстоял нелегкий.

— Дело в том... в общем... ты знаешь, ка­кие у меня результаты PSAT по математике. А в этом году у меня основы высшей математи­ки и химия. Богом клянусь, прошел только один день, а я уже ни слова не понимаю из того, что говорится на этих предметах. Вообще ни­чего, нисколечки! В этом году мне нужно сосре­доточиться на учебе. Не думаю, что у меня бу­дет время еще и школой управлять. А еще все эти обязанности принцессы...

Лилли подняла одну бровь. Терпеть не могу, когда она так делает. Потому что она умеет, а я — нет.

  20