Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
37 
Ну почему же так обидно-то, а? Ведь если на эту ситуацию со стороны посмотреть, все в порядке. Начальник на нее не сердится и за чужие промахи не наказывает. Ну а что ее идеи использует — так это она ему сама, можно сказать, добровольно их подкинула, никто ее за язык не тянул. Опять же человек по-своему с ней за это расплатился — дал попользоваться машиной и обратно ее пока не отнимает. Так чего же ей надо-то?!
После этой логической выкладки желание разреветься стало просто нестерпимым. Одинокая, обиженная, обманутая — вот она кто! И наплевать на всю логику, вместе взятую! Ей плохо, и виноват в этом он — Никита Аникушин, журналюга-карьерист!
День, как назло, тянулся просто бесконечно, и к тому моменту, когда стрелки показали долгожданное без пяти шесть, Ника едва не сошла с ума, словно заклинившая пластинка, гоняя по кругу одни и те же тоскливые мысли. По дороге домой хотела было заскочить в супермаркет, закупить продуктов на неделю вперед, но передумала. Потом как-нибудь…
Едва она успела пройти в комнату, как зазвонил телефон. Разумеется, на том конце провода был Михаил. Все как всегда — обязательный вечерний звонок бывшей супруге, словно необходимый, хоть и не слишком приятный, как минимум для одной из сторон, ритуал.
– Привет, как дела?
– Нормально, — дежурно ответила Ника, ища глазами, куда же она забросила тапочки. По полу сквозило от приоткрытого балкона, и стоять босиком на паркете было не очень-то приятно.
– Чем сегодня заниматься будешь?
– Еще не знаю, я только с работы вернулась. Наверное, полежу немного, отдохну. А что?
– Да вот, хотел пригласить тебя на одну вечеринку, может быть, там тот товарищ объявится, про которого я тебе рассказывал. Правда, он в последнее время что-то пропал из поля зрения, но чем черт не шутит? Такими кадрами разбрасываться не стоит, он тебе однозначно понравится, я твой вкус уже успел изучить…
– Миш, давай не начинать все заново? Я тебе уже в сотый раз повторяю: не надо меня ни с кем знакомить! Или это так трудно запомнить, в самом деле?!
– Ладно, — неожиданно быстро сдался Мишка. — Слушай, я вот что еще тебе звоню. Ты же вроде как на машине, да? Не можешь мне помочь? Надо отвезти бабушку Верунчика вместе со всем ее скарбом на дачу, а у меня, как назло, транспорт ехать отказывается. Надо его в автосервис гнать, а сейчас по закону подлости ни денег на это нет, ни времени. Да, бензин я тебе потом оплачу, с зарплаты, не беспокойся. Поедем в выходные, в субботу пораньше, если хочешь — останешься ночевать, шашлычка пожарим…
И тут Нику словно прорвало. Доселе мирно покоящаяся где-то на самом донышке ее души обида на Мишку всколыхнулась и выплеснулась наружу, подобно девятому валу сметая все со своего пути.
– Миша, я тебе одну вещь скажу, только ты не обижайся! А не пошел бы ты со своим Верунчиком и ее бабушкой куда подальше! С какой стати я должна тебе помогать?! У тебя нет денег на бензин? Займи у Верунчика! У тебя нет времени отогнать машину в сервис? Пускай твоя мамзель этим озаботится, раз ей так приспичило вывезти бабку на отдых! В конце концов, почему ты с такой легкостью взваливаешь на меня свои проблемы, словно я тебе чем-то обязана?
– Но я думал, что мы друзья! — опешил Мишка.
– Индюк тоже думал, да в суп попал! А я тебе не друг, всего лишь — бывшая супруга! Может быть, и созвучно, но смысл принципиально иной. И не надо вести себя так, словно между нами ничего особенного не произошло! Ты променял меня на никчемную бабенку, которой ты и на фиг не сдался, и после этого ты еще хочешь, чтобы я везла на чужой, заметь, машине, к черту на кулички ее древнюю родственницу?
– Боже мой, Ника, ты просто ревнуешь!
– Нет, дорогой мой, ошибаешься — я не ревную, я злюсь! А это совершенно разные вещи! Я знать ничего не хочу про твоего Верунчика и уж тем более не хочу иметь никаких дел с этой особой! Я ничем не обязана ни ей, ни тебе, кроме как развалом семьи и разводом! И если ты полагаешь, что это заслуживает моей горячей благодарности, то крупно заблуждаешься! Скажу тебе больше: ты, мой милый, с головой крупно поссорился, если решил, что я должна обслуживать твою подстилку!
– Прекрати оскорблять Верунчика! Она ни в чем не виновата! Это в тебе уязвленная женская гордость играет! Ты никак не можешь успокоиться из-за того, что я нашел человека, который заставил меня вспомнить о том, что такое настоящая страсть…
– Вот и вспоминай дальше! — перебила Мишку Ника. — Только без меня, пожалуйста!
37 
