Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
— Могу ли я думать, что вам нравится Париж и что вы не жалеете о своем решении сопровождать меня? — обратился к ней Пьер.
Эмма сделала вид, что не заметила его иронии.
— Париж есть Париж, я получила огромное удовольствие даже от той малости, что мне удалось увидеть… Но ведь в Лувр надо ходить каждый день, как на работу.., а я была там всего лишь несколько часов. Пьер.., мне хотелось бы еще раз увидеть Джоконду.., и вместе с вами, вы согласны?
Конечно, дорогая. Шедевр Леонардо стоит того, и я с удовольствием пойду с тобой в Лувр. — Пьер решил проявить великодушие, но если быть честным, то ему немного претил такой эмоциональный перебор. Конечно, ее молодость могла служить оправданием, но он не для осмотра Лувра привез ее в Париж! — Однако в Париже много и других удовольствий, они тоже ждут нас, — он нежно сжал ее пальцы.
Эмме показалось, что ее пронзил ток, но в то же время она вдруг остро почувствовала, насколько они далеки друг от друга. Успешный бизнесмен, стоящий на самой высокой ступеньке социальной лестницы, и бедная официантка, не получившая образования, которая живет с больной бабушкой. Она высвободила руку и посмотрела на него:
— Возможно, мое пылкое восхищение искусством кажется вам ребячеством, но зачем я буду скрывать свои чувства? Вы осуждаете меня?
— Эмма, помилуй, с чего ты взяла, что я осуждаю тебя?
Она подняла глаза и с удивлением обнаружила, что Пьер ласково и доброжелательно смотрит на нее.
— Напротив, я нахожу твой восторг совершенно естественным. — Он снова завладел ее рукой, и эта нежная трепещущая рука покорно подчинилась его воле.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Что я делаю, что я делаю? — крутилось у нее в голове. Что подумает бабушка? Но я не делаю ничего плохого. Неужели она не простит мое легкомыслие?
Неизвестно, до чего бы додумалась Эмма, но подошел официант с огромным подносом. Чего там только не было! Пирожные, фрукты, тартинки, маленькие корзиночки, от которых шел потрясающий запах. Эмма в предвкушении облизала губы, и этот жест подсказал Пьеру, что не все потеряно для него…
Они принялись за еду, изредка обмениваясь репликами по поводу того или иного блюда. Пьер старался блеснуть своими гастрономическими познаниями, но Эмма непонятно почему становилась все молчаливее и молчаливее. Он не мог понять, в чем дело, хотя все объяснялось просто: ей трудно было сдерживать свои эмоции, не хотелось показывать ему, что она уже на все согласна…
— Расскажи-ка мне о себе немного, — решил он начать с другого конца. — Ты давно работаешь официанткой?
— Почти шесть лет, — она взяла очередное пирожное.
— Значит, тебе нравится твоя работа? Она покраснела и нахмурилась. Пьер обругал себя за бестактность: вот дурак, да какое ему, в сущности, дело до ее профессии? У него нет предрассудков на этот счет. Возможно, это говорит не об отрицательных чертах ее характера, а, наоборот, о трудолюбии и постоянстве. Карьеру можно сделать и в сфере обслуживания.
— Мориссоны, Адам и Ева, родители моей подруги Флер, прекрасно ко мне относятся, к нам приходит приличная публика, я даже получаю удовольствие от своей работы.., да, да, не улыбайтесь. Впрочем, вам этого не понять.
— Эмма, я могу понять тебя, напрасно ты так обо мне думаешь. Но неужели тебе никогда не хотелось заняться другим делом? Ты сейчас восхищалась живописью, расспрашивала меня о писателях… Ты так молода, перед тобой открыты все дороги, вот почему я и спросил, нравится ли тебе твоя работа.
— Я думала о своем будущем, и не раз, но у меня на руках больная бабушка, она нуждается в опеке, а сейчас ей предстоит тяжелая операция.
Мы с ней одни остались на свете, и потом.., у меня нет денег, ведь ученье требует определенных финансовых затрат, — вздохнула Эмма.
— Ты права, а что с бабушкой?
— Сердце. Врачи говорят, без операции она долго не протянет. Но не будем об этом, извините, — она полезла в сумочку за платком, так как слезы непроизвольно потекли из глаз.
— Нечего извиняться. Любви и искренних эмоций не стесняются. — Пьер уже протягивал ей тончайший полотняный квадрат с фирменным лейблом в углу.
— Спасибо. — Она с облегчением вздохнула и промокнула глаза. Ей снова пришло в голову, что она не умеет владеть своими эмоциями, как бы он ее ни успокаивал. Разумеется, он воспитанный человек и спросил о домашних делах из вежливости. Но это лишь прелюдия к тому, что должно произойти вечером, в номере… Если произойдет…
25 
