Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
37 
Еще некоторое время Понизовский и Аузан пытались издавать журнал «Впрок», запаянный в одном пакете с журналом «Спрос». «Спрос», как и положено потребительскому журналу, рекламы не содержал. Во «Впрок» предполагалось собирать рекламу и тем покрывать убытки «Спроса». Однако товары, рекламировавшиеся в журнале «Впрок», предполагалось подвергать конфоповской экспертизе и сертифицировать особым образом. На таких условиях никто не покупал рекламу в журнале «Впрок», особенно когда узнавал, что реклама не выйдет на телевидении.
Вскоре журнал «Впрок» закрылся. «Спрос» остался выходить один, каждый год обнаруживая в бюджете у себя изрядную дыру. Подписчики журнала все больше превращались в профессионалов, ворующих из «Спроса» результаты экспертиз, перепечатывающих в других изданиях вперемежку с заказными материалами. Наконец интернетовские форумы все больше и больше стали заменять людям конфоповских экспертов, хотя ни один посетитель форума не скажет наверное, как отличить независимый (и уж тем более экспертный) отзыв от заказного, проплаченного и рекламного.
«Спрос» умирает. Ирина Виноградова говорит, что каждый год думает о закрытии «Спроса». Но каждый год случается нечто, благодаря чему банкротство откладывается еще на год. Однажды удалось найти финансирование в нотариальной палате на том основании, что нотариусы кровно заинтересованы в развитии потребительской культуры. В другой раз бывший ученик Аузана, топ-менеджер транснациональной компании, просто достал из кармана денег и покрыл бюджетный дефицит. В третий раз, к слову, пришлось Аузану договориться с одной из крупных табачных компаний, что та поддержит издание потребительского журнала. Договор был деликатный, ибо вообще не принято брать благотворительные деньги у табачных компаний. А когда годы спустя в прессе появилась информации о том, что табачные компании финансируют в России потребительский журнал и покупают мнение потребителей, Аузан разозлился и от злости бросил курить.
Глава седьмая
Распутать узел
В 1992 году, когда выпускник экономического факультета МГУ Сергей Трухачев пришел к Александру Аузану и заявил, что будет его помощником, денег не было. То есть их совсем не было, ни у кого. Денег не было ни у двадцатилетнего Трухачева, ни у сорокалетнего Аузана. Денег не было ни у физических лиц, ни у юридических. Ни у государственных банков, ни у промышленных предприятий. Денег не было ни у продуктовых магазинов, ни у нефтяных компаний, ни у маленьких театров, ни у огромных машиностроительных заводов.
Денег не было, а студент Трухачев хотел изучать экономику. Иными словами, он хотел изучать то, как люди принимают решения, как движется и живет это материальное воплощение человеческих решений — деньги. А денег не было.
Нельзя понять, здорова ли кровеносная система человека, если по сосудам не течет кровь. Нельзя оценить, хорошо ли устроена электрическая проводка в доме, пока не включишь электричество и не пустишь ток по проводам. Точно так же нельзя изучать экономику, если не движутся деньги. А в 92-м деньги не двигались.
Были огромная страна, богатые недра, бескрайние просторы, многомиллионные города. Но чтобы вырастить хлеб на бескрайних просторах, надо было купить семена и солярку, а денег не было. Чтобы добыть из-под земли нефть, газ, золото, железо и медь, требовались инвестиции, а денег не было. Промышленные предприятия, может быть, и хотели бы произвести для потребителей все на свете, от ночных сорочек до автомобилей, но не было денег, чтобы купить шелк или металл, и не было денег, чтобы заплатить рабочим. А многомиллионное население, может быть, и хотело бы купить что-нибудь, дабы поддержать отечественного производителя, но у него не было денег, у этого населения. И экономическая жизнь замерла.
Это был замкнутый круг, гордиев узел, однако в двадцать лет люди не очень-то верят в замкнутые круги и гордиевы узлы, вот и Сергей Трухачев не верил и правильно делал. Поначалу Трухачев просто работал у Аузана, организовывая хоть и амбициозные, но рассеянные профессорские дела. Трухачев свято верил, что, как бы дела ни были запутанны, всегда можно взять листок бумаги и расставить приоритеты: во-первых, надо провести семинар в университете; во-вторых — поговорить с чиновником Nв правительстве; в-третьих — написать статью для газеты M. Мало-помалу таким образом все запутанные профессорские дела как-то делались.
37 
