Последние отзывы

  33  

Большинство женщин ближе к старости начинают питать слабость к дорогим украшениям, однако Кэтрин и здесь отличалась от других. Жемчужины в ушах и обручальное кольцо с бриллиантом – вот все, что она позволила себе.

Одета она была с изысканной простотой, выделяясь этим среди других дам в гостиной, и Клей не мог этого не заметить. Шарф всех оттенков розового, аметистового и цвета морской волны ниспадал с ее плеча, струясь по спине, как шлейф. Прямое платье цветного шифона почти касалось пола. Смотрелся этот наряд исключительно элегантно.

Клей незаметно от отца приветствовал ее.

– Не сомневаюсь, она думает, что сделка с бароном у нее в кармане, – пробормотал Гил.

– А разве не так? – равнодушно поинтересовался Клей.

– После моей встречи с бароном все может измениться. – Отхлебнув виски, Гил опустил стакан, выражение его лица стало решительным и даже суровым. – Нужно только открыть ему кое на что глаза.

– А именно?

– Рынок перенасыщен дорогими элитными винами. Предложение превышает спрос. Чтобы начать в этих условиях новое дело, необходима хорошо разработанная концепция сбыта, ловкие торговцы. У нас есть все: хорошая организация производства, необходимые средства, опыт. У нее этого нет: объем производства слишком мал. И не только это: не забывай, ей девяносто лет. Долго она не протянет. А без нее всему конец. «Ратледж-Эстейт» перестанет существовать.

– А про Сэма ты забыл? Гил презрительно фыркнул.

– Тряпка, как и его отец. Кэтрин, только она ведет дела «Ратледж-Эстейт», она единолично всем управляет. Не терпит никакого вмешательства. Компания чисто формально называется семейной. Что я и понял несколько лет назад, – с горечью произнес он, пальцы его сильнее сжали стакан.

– Все это так, – равнодушно отозвался Клей. Он уже не раз это слышал. Все, чего хотел отец, – закупить виноград у других владельцев, но бабушка стояла насмерть. Вино Ратледжей будет делаться только из собственного винограда.

У Гила и сейчас звучали в ушах ее слова.

– У нас из-под носа уплывала прибыль, а она и слушать меня не хотела. Даже когда я предложил выпускать вино с другой этикеткой – уперлась, и ни в какую. А другие виноделы делали такое сплошь и рядом. Но она ведь не такая, как все! Это же Кэтрин!

Гил замолчал, воспоминания нахлынули на него, и он неожиданно разъярился.

– Боже, чего только не было. В один год непрерывно лил дождь, и виноград недозрел, и что же ты думаешь?! Она весь его продала, чтобы упаси Бог не выпускать немарочное вино. Год пропал. И Джонатан с ней согласился. Он всегда был с ней заодно.

Гил бросил свирепый взгляд в сторону матери. Вечно вокруг нее вьются всякие людишки, смотреть тошно. Холодная, бессердечная стерва.

Ложь. Вся ее жизнь построена на лжи. Для нее семья – дешевая рабочая сила. И эта сказка, что во время «сухого закона» она делала вина для причастия. Еще одна ложь. Как и то, что она – жена, верная памяти мужа. Он-то никогда не забудет, в каком виде застал ее однажды – помада размазана, блузка расстегнута, грудь обнажена. И то, как она склонилась к нему и, крепко схватив, проговорила, сверкая глазами: «Никогда никому не говори об этом, Гил. Никому. Никогда. Ты понял?»

Непроизвольно он, как и тогда, быстро кивнул, испытав прежнее чувство потрясения и предательства. Он сдержал слово и никому ничего не сказал. Но и не забыл ничего.

– А вон там стоит в одиночестве Сэм, – лениво заметил Клей. – Пойду поздороваюсь со своим дорогим кузеном.

– Иди, – угрюмо проговорил отец и снова поднес стакан к губам.

Сэм стоял, привалившись к позолоченному пристенному столику в стиле Людовика XV. Пиджак небрежно расстегнут, одна рука – в кармане.

Он увидел, что к нему приближается Клей, и глотнул еще немного теплого пива, которое потягивал целый вечер. На Клея он смотрел без всякого интереса – они никогда не были друзьями, их отношения даже хорошими трудно было назвать. Поэтому Сэм и не подумал изображать на своем лице радость.

– Увидел, что ты пребываешь в одиночестве, и захотел составить тебе компанию, – приветствовал его Клей с улыбкой.

Такая улыбка могла бы покорить любую женщину без труда. И Сэм это знал. Он знал также, что за этой улыбкой ничего не стоит.

– Одиночество меня не тяготит, – ответил он, продолжая блуждать взглядом по комнате. Отыскав в гуще людей золотое пятно, он уже не сводил с него глаз.

Там стояла Келли Дуглас. Сэм увидел ее сразу же, как только она вошла в комнату, – ее невозможно было не заметить в этом горящем огнем кружевном наряде.

  33