Последние отзывы

  89  

Скрытая сумерками, Джоселин подкралась к воротам, поблагодарив про себя Бога за то, что Декстеру удалось выйти на улицу и открыть их. Она бесшумно открыла калитку, вошла и закрыла ее за собой. Ей оставался одни рывок до гаража, а затем безопасный тоннель.

Когда Джоселин оказалась на потайной лестнице, ее шаги стали увереннее, хотя поднималась она с тяжелым грузом на душе. А на последней ступеньке Джоселин остановилась, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к поджидающим ее многочисленным вопросам.

И в этом Джоселин не ошиблась. Едва она вошла в комнату, как бабушка тут же набросилась на нее с причитаниями.

– Слава богу, с тобой все в порядке! – Блисс схватила Джоселин за руку и начала в волнении ее теребить. – Ты себе не представляешь, как мы за тебя переживали!

– В этом не было никакой нужды. Со мной все в порядке. – Она заставила себя улыбнуться.

Брови Декстера поползли вверх, когда он осмотрел внешность Джоселин.

– А где ваш спортивный костюм?

– В отеле, и все остальное тоже там. – Освободив руки, Джоселин отвернулась от них обоих и принялась вытягивать шпильки, которыми был закреплен к ее волосам парик. – Не вижу никакой нужды забирать их оттуда. В такое время суток люди уже не совершают пробежки по улице.

– Но кто-нибудь в отеле обязательно заинтересуется, что с вами произошло, – запротестовал Декстер.

– Ну и пусть, – заявила Блисс и сделала широкий жест рукой, показывая, что все его переживания по этому поводу уже не имеют значения. – Они уже никогда не смогут вернуть Джоселин все ее вещи. А этот Обедиа, кто он такой?

– Обедиа – это удивительный человек, которого я встретила возле мемориала Линкольна. – Вытащив все шпильки, Джоселин сняла парик и кинула его на комод.

– Он не знает, кто ты? – Блисс поспешно взяла парик и спрятала его в розовую пластиковую коробку.

– Он сразу же меня узнал. И ты должна его помнить, Гаг. – Джоселин распустила волосы и помотала головой. – Это тот белобородый старик, который был среди детей, когда на прошлой неделе ты проводила экскурсию по Белому дому.

– Это тот, который спрашивал тебя о рождественской елке и теме, которую выбрали? – удивленно спросила она.

– Совершенно верно.

– Боже милостивый! – пробормотала Блисс и снова посмотрела на внучку. – А кто был тот, другой мужчина?

Джоселин вздрогнула:

– Какой другой?

– Тот, с которым Мод видела тебя в ресторане.

– Мод уже позвонила тебе? – Джоселин была немного озадачена, рассказывать ли бабушке о Такере, и если да, то что именно.

– Прямо перед твоим звонком.

Джоселин вздохнула. Она чувствовала себя побежденной.

– Я думала, нам удалось убедить ее, что она ошиблась.

– Так и есть. Вам это удалось. Но это не важно. Ты так и не сказала мне, кто тот мужчина из Айовы?

– Он из Канзаса, а не из Айовы, – машинально поправила Джоселин.

– Канзас-шманзас… мне не важно, откуда он! – недовольно воскликнула Блисс. – Я хочу знать, кто он?

После постоянного вранья, в котором Джоселин пришлось провести весь день, она поняла, что больше не может его вынести.

– Грейди Такер.

Это имя вызвало именно ту реакцию, которую она и ожидала.

– Грэйди Такер? Тот самый Грейди Такер? – Блисс выглядела ошеломленной.

– Тот самый, – подтвердила Джоселин, затем она повернулась к Декстеру и указала на него пальцем: – Это не Грегори Пэк! Так что даже не думай!

Казалось, эти слова сильно задели Декстера.

– Такое мне никогда и в голову не приходило!

– Только не говори, что и он тебя узнал. – Блисс уставилась на внучку, прижав руку к груди, как будто готовая сделать поклон.

– Нет-нет. Он не узнал. – Но по какой-то непонятной причине Джоселин сожалела об этом.

– О милая! – жалостливо произнесла бабушка. – Твой день прошел не очень хорошо?

– Иногда он был веселее, чем я ожидала. А иногда просто ужасен. Но я узнала одну вещь, Гаг. – Она печально улыбнулась. – Когда ты переодеваешься и становишься другим человеком, это вовсе не означает, что ты становишься свободным. Я думала, что я буду свободной, но этого не случилось.

– Бедняжка! – Блисс обняла ее. – Мне очень жаль.

– И мне жаль. – Джоселин с трудом улыбнулась. – Если ты не возражаешь, то мы не будем сейчас об этом говорить. День был долгим, и я очень устала.

– Конечно, я понимаю. Завтра утром, когда ты выспишься, ты все будешь вспоминать с улыбкой.

  89