19

На город давно опустился вечер. Совсем стемнело. За окном зажглись фонари, когда Динни и Патрик наконец смогли оторваться друг от друга.

Окружающий мир постепенно приобретал все более четкие очертания. Динни ужаснулась произошедшему.

О господи! Наверняка Алан уже давно дома! И беспокоится, не зная, где я пропадаю и куда подевалась. Может быть, он звонил на мобильный, но последние несколько часов она вообще ничего не слышала, была не в состоянии воспринимать.

Она принялась лихорадочно одеваться.

Патрик приподнялся на локте и спокойно смотрел на нее, наблюдая за ее действиями.

– Это было потрясающе, – проговорил он.

Это действительно было потрясающе. Но к ней уже вернулась способность думать.

– Прекрати. У тебя вообще есть совесть? Или хотя бы понятие о том, что это за явление?

– А у тебя она есть? – задал Патрик вполне резонный вопрос.

– Это не должно повториться, ни в коем случае! – выпалила Динни, одновременно пытаясь как можно быстрее натянуть колготки.

Патрик ничего не ответил и начал одеваться.

Они не разговаривали до тех пор, пока не покинули квартиру, не спустились вниз по лестнице и не вышли из подъезда.

– Ты сейчас домой? – спросил Патрик, когда они дошли до оживленного проспекта.

– Конечно. Куда же еще? А ты?

– Тоже поеду, наверное. Поймать тебе такси?

– Поймай… А ты?

– Я поеду на следующем.

– Да, так будет лучше. Чего доброго, ты еще захотел бы зайти к нам на кофе или на ужин.

– А в чем, собственно, дело? Почему я не могу навестить своего брата?

– Можно подумать, ты его давно не видел! – О боже, что я несу? – Как ты посмотришь ему в глаза, Патрик?

– Пожалуй, ты права. Если я сейчас посмотрю ему в глаза, то ведь могу и покаяться. А это значит, что наши с тобой отношения прекратятся раз и навсегда.

– У нас нет никаких отношений! – закричала Динни. – Их не может быть без твердой почвы!

– А какая тебе нужна почва? – задал резонный вопрос Патрик. – У тебя, кажется, уже есть муж.

– Это, может быть, твой способ жизни, но не мой, – с горечью сказала Динни.

– Не знаю, не знаю… Мне кажется, что мы оба увязли в этом, но никак не я один.

– Патрик, замолчи!

– Но я хочу тебя… Это правда.

– Ты же не бросишь Линду? И не женишься на мне. – Динни не спрашивала. Она утверждала.

– Я не стану разрушать обустроенный быт… И все то, что создавалось не один год, – пожал плечами Патрик.

Подъехало такси. Патрик открыл дверцу перед Динни, но та придержала ее, внимательно глядя ему в глаза.

– Значит, я для тебя всего лишь развлечение? Доступное удовольствие? Которому щекотливость ситуации только добавляет остроты, пикантности?

– Неужели я для тебя являюсь чем-то большим? – удивленно спросил Патрик.

Динни прислушалась к себе. Она и вправду ничего не понимала.

– Как бы я хотела, чтобы вы никогда не прилетали со своего проклятого Кипра! – выкрикнула она и села в машину.

Патрик аккуратно закрыл дверцу.

Алан, видимо, услышал шум подъезжающей машины, потому что, когда Динни полезла в сумочку, чтобы нашарить в ней ключи, он уже открывал перед ней дверь.

Динни очутилась в его объятиях.

Он был таким родным, таким близким, теплым и знакомым…

Но вот она в его объятиях была чужой и незнакомой сама себе. Внутри нее словно пустило колючие иглы дикое растение, и она боялась, что если расслабится в руках Алана, то иглы пробьются наружу, причинив ему боль…

С ним все было хорошо, с ним все было как надо.

Не так было только с ней самой…

Наверное, Алан хотел ее поцеловать. Но Динни спрятала лицо у него на груди.

  34