Последние отзывы

  46  

Поднимаюсь по лестнице на второй этаж и замираю на ступенях.

— Что… ты здесь делаешь?

— Приехал к тебе, — говорит Себастьян, поднимаясь со столика для почты и протягивая мне букет.

В былые времена я восхитилась бы этим бело-красно-розовым чудом, окутанным дымкой из органзы. Сейчас же беру его скорее с неохотой.

— Спасибо.

Секунду-другую смотрим друг на друга без слов. Я не двигаюсь с места, будто приклеилась к ступени подошвами. Себастьян, очевидно угадывая, что произошло нечто из ряда вон, растерянно усмехается.

— Решила снова перейти на яркие помады?

— Гм… — Я совершенно забыла, что мои губы до сих пор густо-красные, как зернышки спелого граната. — Не то чтобы решила перейти… — я смущенно улыбаюсь, — просто сегодня такое настроение.

— Может, откроешь дверь и войдем внутрь? — Себастьян кивает в сторону офиса. — Я прилетел около полудня, какое-то время ждал тебя возле дома, потом приехал сюда. — Он проводит рукой по волосам, которые, несмотря на многочасовой полет на самолете и скитание по Лондону, лежат как обычно, то есть почти безупречно. Выбивается из общей картины единственный непослушный завиток.

Однако теперь он, как ни странно, совсем не умиляет меня. Напротив, почему-то отталкивает. Наверное, потому, что я уже знаю наверняка: это не признак того, что внешне строгий Себастьян способен на прекрасные безумства. Это всего лишь прядка волос, которую невозможно уложить как надо.

— Признаться, я был бы не прочь выпить чашку кофе, — говорит Себастьян привычно ровным голосом, в котором, однако, отчетливо звучат нотки досады.

Взбегаю наверх и достаю ключи.

— Да, конечно. Прости… — Спотыкаюсь. — Упоминать о Даррене вот так, с ходу, пожалуй, не стоит. С губ слетает тяжкий вздох, а перед глазами в ускоренном режиме мелькают сегодняшние события. — У меня в последнее время… — Сдавленно хихикаю, качаю головой, раскрываю дверь и резким неуклюжим жестом приглашаю Себастьяна войти.

Он делает шаг внутрь и, останавливаясь на пороге, требовательно спрашивает:

— Что у тебя в последнее время? Ты не договорила.

— Гм… — Киваю на диван. — Проходи.

Себастьян пересекает офис, опускается не на диван, а на стул, наверное чтобы не особенно расслабляться, и смотрит на меня, слегка хмуря брови.

— Приготовлю кофе! — объявляю я, направляясь к стойке.

— Я, кажется, задал тебе вопрос, — устрашающе грозно, впрочем нисколько не повышая голоса, произносит Себастьян. — И очень хотел бы получить ответ.

Меня прошибает пот. Черт! Все настолько запутано! Ей-богу, я уже сомневаюсь, что сумею выпутаться. Давать советы другим, в сколь сложных положениях бы они ни оказывались, поверьте, намного проще.

— Я слышала, что ты задал мне вопрос. — Изо всех сил стараюсь говорить как ни в чем не бывало, однако Себастьян смотрит на меня все более и более подозрительно. — И отвечу на него, но сначала хочу… — Достаю пакетик с молотым кофе, и он выпадает из моих дрожащих рук. Наклоняюсь, чтобы поднять его, но замираю, пугаясь голоса Себастьяна.

— Прошу тебя, забудь про кофе, — просит он, и я впервые в жизни слышу в его словах усталость и отчаяние. — Давай сначала поговорим.

Медленно иду к нему и присаживаюсь на краешек соседнего стула.

— Что происходит, Джой? — тихо спрашивает Себастьян, беря меня за руку и принимаясь поглаживать бриллиант кольца. Направляясь в такси на Оксфорд-стрит, я чуть не сняла его с пальца, но рука была настолько тяжелой, что не хватило сил поднять ее. — Умоляю, скорее все объясни, — добавляет он.

— Почему ты решил, что что-то происходит? — говорю я, не глядя на него. Понимаю, что должна ответить совсем иначе, но он застал меня врасплох, тем более в таком состоянии. Ругаю себя на чем свет стоит, но ничего не могу поделать.

Себастьян долго молчит. Потом произносит негромким, но исполненным гнева голосом:

— Спрашиваешь, почему я так решил?

Я вся сжимаюсь и ниже опускаю голову. Да, я достойна наказания, потому что не сумела вовремя все уладить, откладывала самое важное на потом, никак не могла найти в себе достаточно мужества.

— Вчера истекло два месяца с тех пор, как ты в последний раз была у меня в Нью-Йорке.

В ужасе распахиваю глаза и вскидываю голову. Как я могла забыть?

— Правда?

Он усмехается горькой безнадежной усмешкой.

— Ты даже не помнишь об этом.

  46