Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
24 
До стоянки Себастиана добрались к полуночи. Пока проводилась торжественная встреча Инквизиторов, а прислужники ставили лагерь и готовили ужин, Этьен и Кёрнхель незаметно отделились от толпы и, укрывшись заклинанием невидимости, пробрались к шатру посланца. Притаившись в тени высокого дерева, под которым был установлен этот шатер, Этьен сосредоточился…
«Грегориан, вы меня слышите?»
«Да, граф. Вы на месте?»
«На месте и готов. Но в шатре сейчас слишком много лишних людей…»
«Я позабочусь об их устранении. Не думайте об этом, у вас другая задача».
Оборвав связь, Хранитель отбросил капюшон с лица и посмотрел на друга. Кёрнхель был спокоен и сосредоточен – на его долю выпала одна из самых сложных задач. Полуэльфу предстояло выбраться из тщательно охраняемого лагеря, вынеся с собой настоящего Себастиана, и надежно спрятать его до того момента, когда представится возможность перевезти пленного Инквизитора в тайное убежище.
– Ты уверен, что сможешь выскользнуть отсюда незамеченным с такой ношей? – одними губами в сотый уже раз спросил Этьен.
– Да. Я прошел хорошую школу. – Кёрнхель улыбнулся – и неожиданно наклонился к своему спасителю. – Не стоит волноваться обо мне. Я справлюсь, поверь. А ты лучше сосредоточься на своей миссии – я рискую только сейчас, а ты будешь подвергать себя риску каждодневно и ежесекундно. Береги себя… прошу.
Граф тяжело вздохнул. Он так и не смог понять, кто такой этот полуэльф и почему он столь беззаветно предан ему, Хранителю. Это спокойное, теплое обожание, абсолютная, нерушимая верность и святая, непоколебимая уверенность Кёрнхеля в нем пугали – но и побуждали отвечать если не тем же, то хотя бы чем-то близким. Этьен безмерно уважал и любил друга и уже тысячу раз поблагодарил Создателя за то, что оказался на площади в момент, когда там умирал загадочный полуэльф. Вот только никак не мог понять граф, почему порой в брошенном на него случайном взгляде Кёрнхеля проскальзывала неизбывная, бесконечно-пронзительная тоска – проносилась мимолетной птицей и исчезала без следа, растворяясь в теплой улыбке.
– Брат Себастиан, я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз до ужина, если возможно, – донесся из шатра спокойный, почтительный голос Грегориана. – Это касается некоторых… гм, подозрительных событий, происходивших в последнее время в городе, вверенном на ваше попечение Святейшими Отцами.
– Конечно, брат, – ответил Инквизитор и властно распорядился: – Оставьте нас!
Спустя минуту в шатре не осталось никого, кроме них двоих.
Пора!
– Это довольно щекотливый вопрос, – начал глава Ордена.
Этьен сосредоточился, выплетая заклинание.
– И в чем же он заключается? – со сдержанным интересом спросил Себастиан. – Я надеюсь на вашу полную откровенность, брат. И рассчитываю, что вы обязательно…
На что он рассчитывал, узнать уже не удалось. Граф наконец закончил заклинание, и инквизитор, пошатнувшись, начал заваливаться на бок. Грегориан ловко подхватил его, не позволяя шумно рухнуть на землю – в шатре аскетичного экзекутора не было даже ковра.
Кёрнхель быстро полоснул ножом по растянутой кольями и веревками парусине и первым проник внутрь, Хранитель последовал за ним. Кивнув собратьям, Грегориан осторожно опустил тело Себастиана на землю и выпрямившись, сложил пальцы в сложный символ, опуская на шатер полог тишины – рисковать лишний раз никто не хотел.
– Что с ним? – на всякий случай уточнил он у Этьена.
– Потеря сознания на сутки. Привести его в себя сейчас не сможет никто и ничто, – отозвался тот. И тут же, не теряя времени, опустился на колени возле тела Инквизитора, обхватил его голову руками, прижав подушечки указательных пальцев к вискам, и, закрыв глаза, погрузился в транс. Графу предстояло считать личность Инквизитора, все его привычки и любимые слова, манеру разговаривать и двигаться, и все тому подобное.
Несколько минут в шатре царила напряженная тишина. Наконец Хранитель выпустил Себастиана и поднялся на ноги. Лицо его было мертвенно-бледным.
– Да уж… В высшей степени неприятный тип, – брезгливо пробормотал он.
– А чего вы хотели? Инквизитор… – со скрытой горечью усмехнулся Грегориан. Кёрнхель же, не тратя времени на разговоры, быстро стягивал с экзекутора одежду.
Когда он закончил, Этьен снова опустился рядом с неподвижным телом и внимательно всмотрелся в каждую черточку лица, запоминая все родимые пятна и шрамы, неровно сросшуюся после перелома ключицу и следы от оспин, характерную кривизну рта и выступающий сильнее, чем следовало бы, позвонок… Полностью скопировать тело Инквизитора за столь короткое время он мог исключительно благодаря абсолютной памяти.
24 
