на 5 однозначно!!!! 
15 
– Людей любишь рисовать? – спросила Мередит.
Эдмунд задумался.
– Людей?..
– Да, людей, – нетерпеливо повторила Мередит.
– Знаешь, не могу ответить тебе на этот вопрос с уверенностью. То, что у меня люди получаются неплохо – наброски, портреты, – это факт. Но для этого нужно особое настроение.
– В чем именно оно должно быть особым?
– Понимаешь, мало интересных человеческих лиц вокруг. По крайней мере, на мой взгляд. Мало ярких индивидуальностей, фактурных персонажей. Красивых, тонких лиц.
– А по моему, их все-таки намного больше, чем тебе кажется?
– Может, и больше. Но не каждая модель, которая соглашается мне позировать, долго выдерживает. Я очень придирчивый автор. Нужно сидеть спокойно, неподвижно, а людям это тяжело. Я привык рисовать очень неторопливо, вдумчиво, прорабатывая каждую деталь, освещая каждую грань. Мало кто способен очень долго и тихо сидеть, а я настоящий узурпатор, – засмеялся Эдмунд.
– Может, я как-нибудь пожертвую собой в качестве эксперимента?
– Какого эксперимента?
– Нужно же выяснить, кто ты на самом деле: узурпатор или гений.
– Не считаю себя гением. Я просто люблю то, что делаю. Мне нравится рисовать. Мне нравятся и сам процесс, и результат работы. Мне повезло: я рано нашел себя. Возможно, именно поэтому я мало знаю мир, мало что познал. Мир стал видеться мне через призму моего увлечения.
– Какая глубокая философская мысль, – заметила Мередит.
– Да нет, ну какая же это философия. Просто я об этом задумывался. Когда мне удается скопить денег, я уезжаю куда-нибудь, в какое-то новое место, но, вместо того чтобы исследовать его и изучить с человеческой точки зрения, я целиком и полностью пропадаю в красках и бумаге. Наверное, множество интересных вещей проходит мимо меня…
Разговор, по мнению Мередит, принимал какой-то уж чересчур серьезный оборот.
– Я хочу еще мороженого, – заявила она. – Давай закажем!
Эдмунд кивнул.
Мороженое в этом ресторанчике было замечательное. Мередит казалось, что она узнает в нем натуральный вкус сливок.
Сервировано оно было тоже с выдумкой и вкусом: на большом овальном блюде затейливо располагались разноцветные гладкие шарики, украшенные тонко нарезанными фруктами и яркими аппетитными ягодами.
Потом Мередит подумала, что она, наверное, невежливо перебила Эдмунда, который рассказывал о своем любимом занятии, и решила продолжить тему:
– И много денег получается зарабатывать живописью? Извини, если это личный вопрос…
– Да нет, вполне естественный вопрос. – Эдмунд улыбнулся и пожал плечами. – Я не могу сказать, что я зарабатываю на этом какие-то ошеломляющие суммы. Какие-то из пейзажей, которые получаются у меня особенно удачными, я отдаю в Польше на реализацию. Мои картины берут в небольшой лавочке, которую держат знакомые, и в художественном салоне, тоже небольшом; и лавка и салон специализируются именно на торговле современными картинами. Может быть, моя манера несколько старомодна. Я не знаю. Но пробиться в крупные картинные галереи пока не получилось.
Мередит сочувственно вздохнула.
– Знаешь, – продолжал Эдмунд, – в результате моих поездок по разным городам у меня появились там и друзья, и знакомые. В Нью-Йорке один приятель показывал мои работы директору известного арт-салона. Ничего не вышло. Но я продолжаю работать. Думаю, для начала надо пробить эту стену. Если мои работы возьмет какой-то из крупных салонов или художественных галерей, я уже буду счастлив. О персональной выставке пока не приходится и мечтать. Наверное, я пока не сказал ничего нового в мире искусства. Или же у меня просто нет стиля.
– Одним словом…
– Одним словом, больших денег это не приносит. Поработаю в Польше, продастся одна-две картины – и я списываюсь с друзьями в другой стране. Они приглашают меня погостить у них, а иногда бывает и так, что они устраивают меня у знакомых своих знакомых, там, где я хотел бы поработать. Много мне не нужно: крыша над головой, постель, утром умыться – и я ухожу со своим мольбертом куда-нибудь, забывая вернуться к ужину. Естественно, деньги уходят на билеты, на краски, холсты и прочий нужный инструментарий. Как-то свожу концы с концами, но ничем другим, кроме рисования, не занимаюсь. Просто не могу представить себя делающим что-то еще, чтобы сколотить состояние.
– Ты со мной очень откровенен, – заметила Мередит. – Ты со всеми так – душа нараспашку?
15 
