6

Утром Мел приносит мне чашку чая и спрашивает, буду ли я есть бутерброды или яичницу с беконом. Отказываюсь от всего, потому что у меня совсем нет аппетита. Плохой знак.

— Я в мастерскую, — говорит Мел. — Чувствуй себя как дома. То есть ты и есть дома. — Она улыбается и подмигивает. — И не грусти. Все наладится.

— Ага, — говорю я, глядя мимо нее.

Мел уходит. Мне того и нужно. Хочется лежать и лежать наедине со своими мыслями и не видеть никого, даже ее.

Рядом со мной на подушке темнеет сотовый. Я в таком напряжении жду, что он зазвонит, что мне уже кажется, будто это живое существо. Но звонка все нет и нет. Уил благополучно привыкает к новой жизни…

Под вечер меня охватывает настоящая паника. Стало быть, наше расставание не игра и не совершенная сгоряча ошибка. Мы разошлись по-настоящему и с каждым часом, с каждым мгновением становимся друг для друга все более чужими. При этой мысли мои руки покрываются мурашками, а душа беспомощно замирает. Жизнь без Уила?.. Для чего она?

Когда я в очередной раз с головой забираюсь под одеяло и сжимаюсь в комок, скрипит дверь и звучат легкие шаги Мелиссы. Она останавливается у кроватной спинки, какое-то время молчит и негромко зовет:

— Джуди? Джуди, ты спишь?

— Нет, — тихо отвечаю я, не меняя положения.

Мел садится на край кровати и легонько пошлепывает меня по плечу.

— Ты что, теперь вообще не будешь вставать? — медленно спрашивает она.

Молчу.

— Нет, подружка, так не пойдет, — нараспев произносит Мел.

Странное у нее настроение. Задумчиво-лирическое. Впрочем, не исключено, что через пять минут она вскочит и примется нетерпеливо ходить из угла в угол.

— Что-что, а потерять интерес к жизни, извини, я тебе не позволю, — так же спокойно говорит она. — Завтра как миленькая встанешь и поедешь в библиотеку. И так учишься бог знает сколько. Пора покончить с этим делом и начинать работать.

Не отвечаю.

— Поверь: как только ты воспрянешь духом, нормализуется и все остальное.

Неслышно вздыхаю, очень сомневаясь, что вместе с рабочим местом в какой-нибудь конторе я снова обрету Уилфреда.

— Не звонил? — спрашивает Мел, очевидно замечая телефон на моей подушке.

Высовываюсь из-под одеяла и смотрю на подругу исполненными скорби глазами.

— Нет.

Мел ободряюще улыбается, в самом деле живо вскакивает с кровати и говорит быстрее и громче:

— Но ведь прошло слишком мало времени! Еще позвонит!

Я снова прячусь. А следующим утром просыпаюсь раньше Мел и вдруг понимаю, что стыдно это — жить под чужой крышей да еще и целыми днями валяться в постели. С трудом поднимаюсь, будто пораженная тяжкой болезнью, шлепаю в ванную и, чувствуя себя самым несчастным человеком во вселенной, битый час сижу под струями душа.

Раздается громкий стук в дверь.

— Эй! Ты там, случайно, не умерла?

— Вроде нет, — говорю я.

— Что?

Выключаю воду.

— Кажется, еще жива.

Мел смеется.

— Уже хорошо. Через пять минут жду тебя на завтрак. Опаздывать не разрешается.

Вздыхаю.

— Угу…

По настоятельному совету Мелиссы еду в библиотеку не на машине, а на автобусе. В таком состоянии того и гляди налетишь на пешехода! — воскликнула она за завтраком, и это пророчество так меня напугало, что я даже не подумала возражать.

Народу в автобусе немного, и можно грустить себе хоть всю дорогу. Сначала я отчаянно пытаюсь вспомнить, что Уил сказал мне на прощание. По-моему, что-то важное, не какую-нибудь бессмыслицу. Но в те минуты все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не разреветься прямо перед ним и не показать своего ужаса. Может, если бы я прислушалась к его словам, тогда все сложилось бы иначе? — в смятении раздумываю я.

На очередной остановке входят две женщины средних лет. Оживленно разговаривая, они садятся напротив меня, и я поневоле становлюсь свидетельницей их беседы.

— Да, да, так и сказала! Мелани разинула рот! — тараща и без того слишком большие, навыкате, мутно-серые глаза восклицает одна, в длинном синем платье в белый горошек. — Через два месяца повстречаешь третьего! Можешь себе представить?

Ее собеседница, с прилизанными рыжими волосами и веснушчатым носом картошкой, недоверчиво кривится.

  29