41 
Как раз такая реклама сейчас необходима Абигайль!
— Сожалею, — пробормотала Пэт. — Я пыталась не допустить репортера к записке.
— А вам не пришло в голову позвонить вместо полиции мне? Честно говоря, я считал вас более сообразительной, чем вы оказались этой ночью. Мы могли нанять частных детективов, охранника, который присматривал бы за вашим домом. Угрожал-то, наверное, какой-то чокнутый, а теперь весь Вашингтон сгорает от любопытства: кто и почему так ненавидит Абигайль?
Он прав, подумала Пэт и повторила:
— Сожалею. Но когда вы обнаруживаете, что у вас в доме побывал какой-то псих, и опасаетесь, что он спрятался в шести футах от вас, на веранде, то, по-моему, звонок в полицию — вполне естественная реакция.
— Ладно, бесполезно обсуждать это, пока мы не определили размер ущерба. Вы видели фильмы Абигайль?
— Да, и отобрала несколько чудесных кусков для монтажа.
— Вы не говорили Абигайль о поездке в Эйпл-Джанкшен?
— Нет.
— Думаю, если вы все-таки достаточно сообразительны, то вообще не скажете ей об этом! Хватит с нее и того, что случилось с вами!
Не попрощавшись, Пелхэм бросил трубку.
* * *
По давно укоренившейся привычке Артур ежедневно ровно в восемь шел в булочную за горячими рогаликами, а на обратном пути покупал газету. Но сегодня он поступил наоборот. Ему так не терпелось узнать, есть ли в газете что-нибудь о взломе, что сначала он направился к газетному киоску.
Есть — и на самой первой странице! Он прочел сообщение, наслаждаясь каждой фразой, потом нахмурился. Репортер ни словом не обмолвился о тряпичной кукле Энн. По замыслу Артура, кукла должна была послужить и напоминанием о насилии, совершенном в этом же доме, и предостережением, что оно может повториться.
Он купил два рогалика с маком и направился обратно, к покосившемуся дому в трех кварталах от булочной, и поднялся в свою мрачную квартиру на втором этаже. Всего в полумиле отсюда проходила Кинг-стрит с дорогими ресторанами и роскошными магазинами, но этот район был убогим и запущенным.
Дверь в спальню Глории была открыта, и Артур заметил, что она уже одета в ярко-красный свитер и джинсы. Недавно у нее появилась новая приятельница — бесстыжая девица; она учила Глорию пользоваться косметикой и даже уговорила ее остричь волосы.
Глория не повернулась, хотя наверняка слышала, что кто-то вошел. Артур вздохнул: в последнее время Глория от него отдалилась, замкнулась в себе, а иногда даже проявляла нетерпение, когда он обращался к ней. Вот, например, вчера вечером он начал рассказывать, что старой миссис Родригес трудно глотать лекарства, и ему, Артуру, приходится растирать таблетки, а потом давать ей немного хлеба, чтобы перебить горечь. Не дослушав, Глория перебила его: «Отец, можем мы хоть раз в жизни поговорить о чем-нибудь, кроме дома для престарелых?» А потом ушла в кино с кем-то из девушек с работы.
Артур положил рогалики на тарелку и разлил кофе по чашкам.
— Завтрак на столе, — объявил он.
Глория торопливо вошла в кухню. Она уже надела пальто и держала под мышкой сумку, словно ей не терпелось поскорее уйти.
— Доброе утро, — ласково приветствовал ее Артур. — Моя девочка сегодня такая хорошенькая.
Глория даже не улыбнулась в ответ.
— Как фильм? — поинтересовался он.
— Нормально. Послушай, не покупай мне больше рогаликов и булочек. Я буду завтракать на работе, как все.
У Артура упало настроение — он очень любил завтракать с Глори. Должно быть, дочь почувствовала, что он огорчен, потому что выражение ее лица смягчилось.
— Ты так добр ко мне, — сказала она, и ее голос прозвучал немного печально.
После ухода Глории Артур долго сидел, уставившись в пространство.
Прошлая ночь его измотала. После стольких лет оказаться в том самом доме, в той самой комнате, уложить куклу Глории именно на то место, где когда-то лежал ребенок... Когда Артур пристроил куклу у камина, подогнув правую ногу под тряпичное туловище, на мгновение ему почудилось, что стоит обернуться — и он снова увидит распростертые на полу тела мужчины и женщины...
Глава 13
После звонка Лютера Пэт встала, сварила кофе и занялась сценарием передачи. Она решила сделать два варианта: один, который включал бы экскурс в детство и юность Абигайль в Эйпл-Джанкшене, и другой, начинающийся со свадебного приема. Чем больше Пэт размышляла, тем более справедливыми казались ей гневные слова Пелхэма. Ему стоило таких трудов уговорить Абигайль на сотрудничество, а тут эта скандальная «реклама»! «Хорошо хоть, я догадалась спрятать куклу», — подумала Пэт.
41 
