Последние отзывы

  32  

– Вопрос о налогах оставим до лучших времен. Если не ошибаюсь, осталось два года. Но если судить по вашим словам, то в Кроусмарше сейчас находится только три десятка этих егерей и два десятка воинов. Вы считаете, что этого достаточно для охраны прохода?

– Нет, милорд, я так не считаю. Но что я мог поделать? В казне у меня в настоящий момент нет достаточного количества денег, чтобы отдать на откуп означенную вами сумму. А что касается прохода, то я призвал часть ополчения, оторвав их от повседневных трудов. Оборонять стены все же проще, чем сражаться в поле. – Здесь он опять слукавил. Нет, он, конечно, отдал распоряжение о том, чтобы ополчение было в готовности выдвинуться к проходу, но собирать его и терпеть при этом убытки не стал. Оставшиеся два десятка воинов и два десятка егерей постоянно несли службу у прохода, десяток егерей, разделившись на две группы, безвылазно курсировали в районе прохода, дабы вовремя обнаружить опасность, если таковая появится, – о дальних походах они на время забыли. Так что большой опасности не было, да и не верил он в то, что орки посмеют решиться на нападение: слишком большой крови им стоило прошлое, после которого утекло не так много времени, чтобы оправиться, но ставить об этом в известность маркграфа не входило в его намерения.

– Значит, вы решили немного пополнить свою казну за счет войны. Вынужден вас разочаровать. Боюсь, что основная масса баронов, а уж безземельных рыцарей точно, здесь с той же целью, вот только действительно поживиться в этой войне если и удастся, то немногим. Здесь нет соляных копей, золотых или серебряных приисков. Вам куда более выгодно было бы отправить мне откуп, а самому заняться вашими ремесленниками и крестьянами – я слышал, что вы многого добились именно на этой ниве. Честно говоря, я думал, что вы правильно поймете мой намек в послании и вышлете деньги, на которые я, признаться, рассчитывал.

– Увы, милорд, моя казна практически пуста.

– Хорошо. Доложите, как оснащены и вооружены ваши люди.

– Каждый имеет коня, кольчугу, шлем, щит. Из вооружения – легкий клинок, легкое копье, боевой нож, арбалет.

– Дьявол. Барон, что вы делаете? Хорошо, я допускаю, что вы до недавнего времени были далеки от воинской стези, но, насколько мне известно, у вас на службе есть отличные ветераны. – Еще бы ему об этом не знать, если четверо из них раньше служили в его дружине.

– А что не так, милорд?

– Все не так! Дьявол меня задери! Все! Вы всех посадили на коней и обрядили в кольчуги – чертовски дорогое удовольствие, но при этом даете им в руки легкие клинки: я слышал о них, они великолепны для легкой конницы, но не для латной. Вы собрали дружину по типу латной конницы, а вооружили ее как легкую. К тому же половина из них вообще обычные стрелки. – А что тут скажешь. По факту маркграф прав. Редко какой владетель мог позволить себе полностью одеть свою дружину в кольчуги, обычно это были воины, которые входили в ближний круг, редко когда их численность доходила до половины, зачастую четверть или не больше трети, остальные красовались в кожаном доспехе, но уж те, кто был в кольчугах, всегда имели тяжелое вооружение, как и следовало латникам. Опять же далеко не многие могли себе позволить иметь полностью конную дружину – обычно в нее входили именно латники, остальные принадлежали к «королеве полей», то есть к пехоте.

– Прошу прощения, милорд. Конечно, мне говорили об этом мои ветераны, но во время службы в степи я на практике увидел, что подобный подход весьма эффективен.

– В степи, против орков, которые по факту являются легкой конницей, да. Но здесь… Проклятье, вот только я решил, что у меня как минимум еще одна сотня латной конницы, как вдруг узнаю, что это только легкая конница.

В этот момент полог палатки маркграфа откинулся в сторону. Сэр Свенсон был уже готов разразиться отборным ругательством в адрес того, кто посмел столь бесцеремонно побеспокоить его, когда он занят, но открывшийся было рот тут же захлопнулся, и маркграф поспешил отвесить почтительный поклон. Андрей, наблюдая за произошедшей с ним метаморфозой, также отвесил поклон, при этом не постеснявшись выполнить его несколько глубже – так, на всякий случай: если уж поклоном не гнушается его сюзерен, то и ему стоило не усугублять, так сказать, а выказать еще большее почтение.

– Сир.

Услышав произнесенное сэром Свенсоном слово, Андрей бросил исподлобья внимательный взгляд на ворвавшегося в палатку мужчину лет тридцати в полном рыцарском доспехе. По сути, находиться посреди своего лагеря в полном вооружении не было никакой необходимости, но, как видно, король, а это был именно он, получал от этого особое удовольствие. На нем были великолепно инкрустированные золотом и серебром, начищенные до блеска рыцарские латы, именно такие, какие обычно украшали рыцарские замки и каковые Андрею приходилось видеть на фотографиях. Вот только шлем с пышным плюмажем отсутствовал – сейчас его голову венчали распущенные иссиня-черные волосы до плеч: странная мода для англичанин, которые предпочитали короткие стрижки. Впрочем, глухой шлем с опущенным забралом и пышным плюмажем из красных перьев, ну точно как на фотографиях, неотлучно сопровождал своего хозяина, будучи в руках у оруженосца, по пятам следовавшего за королем. Над закованным в металл торсом возвышалась довольно колоритная голова. Лицо короля словно было вытесано из дуба каким-то плотником-недоучкой: резкие рубленые черты, нос горбом – именно горбом, а не горбинкой, серые глаза, холодные как стальной клинок – пронизывающий взгляд знающего себе цену человека, но вот особого ума в этом взгляде Андрей не заметил – были они лишены какого-то особого блеска, который видится в глазах людей, обладающих большими умственными способностями. Взгляд короля был скорее взглядом тупого солдафона, но судя по всему, ему нравилось быть именно таковым. Новаку почему-то показалось, что нет ничего удивительного, что Англия так часто воюет. При этом немало его удивило и то, с какой легкостью король носил тяжелые доспехи. Что и говорить, крепкий мужик.

  32