Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
6 
Киты поют. Когда мы прибыли в нужное место и опустили гидрофон в океан, в нескольких сотнях метрах от нас находилась группа горбачей. Несмотря на то что мы записывали поющего кита, находящегося глубоко в океане, мы не могли оторвать глаз от остальных. Они били хвостовыми плавниками по воде; они вяло перекатывались, касаясь друг друга спинными плавниками. Они подобно ракетам выпрыгивали из воды. Скользили по волнам — черно-белые мраморные глыбы.
Когда меланхоличные ноты китовой песни наполнили лодку, стало очевидно, что мы являемся зрителями искусно поставленного балета с единственной оговоркой: мы не понимали сути сюжета. Лодка качнулась из стороны в сторону, и я увидел, как Ребекка схватила Джейн за ногу, чтобы не упасть. Я тогда подумал: «Мои девочки. Они всегда были такими красавицами?»
Несмотря на то что Ребекке было всего пять, она многое помнит из нашей поездки на Бермуды. Только не китов. Она может рассказать, каков на ощупь розовый песок; рассказать о Впадине Дьявола, где прямо у тебя под ногами плавают акулы; об искусственном пруде с островком, который по форме в точности воспроизводит Бермудские острова. Она не помнит свою маму в желтом плаще, медленно движущихся, резвящихся китов, даже повторяющихся криков плавающего в глубинах кита, при которых она спрашивала: «Папочка, а почему мы не можем ему помочь?» Не помню, чтобы Джейн делилась своими впечатлениями. Когда дело касается китов, она чаще всего хранит молчание.
3
Джейн
В нашей семье дочь — настоящий стоик. Этим я хочу сказать, что, когда я в определенных ситуациях срываюсь, Ребекка обычно все держит в себе. Наглядный пример — первый раз, когда она столкнулась со смертью (умерла ее любимая морская свинка Баттерскотч). Именно она вычистила клетку, похоронила крошечное окоченевшее тельце на заднем дворе, пока я рядом лила слезы. Она не плакала целых восемь с половиной дней, а потом я застала ее горько рыдающую в кухне, когда она мыла посуду. Казалось, что наступил конец света. Ребекка уронила блюдо на пол, и осколки керамики брызнули у ее ног подобно солнечным лучам.
— Разве ты не понимаешь, — сказала она, — каким оно было красивым?
Когда я возвращаюсь с работы домой, Ребекка сидит в гостиной. Этим летом она работает спасателем, и смена у нее заканчивается в два часа дня, поэтому ко времени моего прихода она уже дома. Она жует морковные палочки и смотрит викторину «Колесо судьбы». Дочка дает ответы раньше участников викторины. Она машет мне рукой.
— Сказка о двух городах, — произносит она, и в телевизоре раздается сигнал.
Ребекка босиком шлепает на кухню. На ней красный купальник с надписью «Спасатель» на груди и старая бейсбольная кепка. Она выглядит значительно старше своих четырнадцати с половиной лет. Откровенно говоря, некоторые считают нас сестрами. В конечном счете разве мало тридцатипятилетних женщин, которые только недавно впервые стали матерями?
— Папа дома, — предупреждает Ребекка.
— Знаю. Он сегодня с утра пытался мне дозвониться.
Мы обмениваемся взглядами.
Ребекка пожимает плечами. Она бросает взгляд поверх моего плеча — у нее такие же глаза, как у Оливера, — но не находит, на чем остановиться.
— Что ж, поступим так, как делали всегда. Пойдем в кино — он ведь все равно не любит кино, — а потом съедим по мороженому. — Она лениво открывает дверцу холодильника. — У нас и поесть нечего.
Истинная правда. У нас даже молоко закончилось.
— А может, ты хочешь как-то по-другому его отметить? Ведь это твой день рождения.
— Подумаешь, день рождения.
Неожиданно она разворачивается к двери, в проеме которой стоит Оливер.
Он переминается с ноги на ногу — чужой в собственном доме. После некоторого раздумья он тянется ко мне и целует в щеку.
— У меня неприятные новости, — улыбается он.
Каждый раз, когда я смотрю на мужа, он действует на меня одинаково: успокаивающе. Он очень красив для человека, много времени проводящего на свежем воздухе, — у него загорелая (цвета кофе с молоком) кожа, гладкая, как бархат, а не сухая и огрубевшая. У него сияющие глаза (как будто краска еще не высохла) и большие сильные руки. Когда я вижу его в дверях, то не чувствую ни страсти, ни возбуждения. Не помню, чтобы когда-нибудь испытывала эти чувства. В его присутствии мне становится уютно, как в любимых туфлях.
Я улыбаюсь ему в благодарность за это затишье перед бурей.
6 
