Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
27 
— Да, у Матвея свой ключ. Откроет сам, если вернется.
«Если вернется, — с горечью подумала Аня. — Какой смысл ему возвращаться? Он поразмыслил и ушел к женщине, которая будет рядом с ним без всяких сомнений и расчетов. А тебе, дорогуша, остается только лечь в постель и уснуть сном праведника».
Пожелав отцу спокойной ночи, она пошла в свою комнату. Темка мирно посапывал, уютно подложив руку под пухлую щечку, отчего губы его сложились бантиком.
На прикроватной тумбочке в рамке стояла фотография Норы. Аня взяла ее в руки и долго изучала лицо незнакомой женщины. Сережа был похож на отца, а Матвей, бесспорно, пошел в мать. Нора, судя по фотографии, внешности была неяркой и правильностью черт не отличалась, вообще ничего особенного; Елизавета Михайловна в молодости была намного интереснее, но кто разберет мужчин, иногда самые привлекательные из них необъяснимо для окружающих влюбляются в женщин, которые по единодушному мнению знакомых их совершенно не стоят. И ведь как влюбляются! До потери соображения, перестают реально оценивать действительность и способны наделать массу глупостей. Кто знает…Если она улыбалась, как Матвей…если так притягивала…если…какое у него лицо, отчего засматриваешься и не можешь оторваться, наваждение, да и только…нет, лучше не думать, спать, спать…
Анна заснула скоро — слишком была измотана событиями минувшего дня — и не слышала, как вернулся Матвей, как бесшумно ходил по дому, задержался у двери ее спальни, постоял, прислушиваясь, и прошел в гостиную.
Глава 6
Погода пока баловала московскую область: синоптики пообещали еще три солнечных дня; и сегодня с утра светило солнце — нежное, осеннее, самое любимое Аней, золотящее все, к чему прикасалось. Солнечные зайчики на подоконнике и одеяле чуть подрагивали, когда ветерок трогал листья березы за окном.
Дверь спальни приоткрылась и в щель просунулась голова Сережи.
— Хватит спать, лежебоки, — неуверенно сказал он. Увидев, что у Ани и Тёмки открыты глаза, продолжал громче: — Забыли, что нам на аэродром? Матвей давно ушел. Возьмет и улетит без нас.
Аня резко села на кровати:
— Ужас! Проспали! Который час? — Торопливо полезла в рукава халата. — Матвей ушел? Когда ушел?.. Разве он ночевал дома?! — замерла она.
— Да, я сам его утром будил, как он просил. Даже успел с ним позавтракать, — довольным тоном сообщил Сережа.
— А нас почему не разбудили?
— Мы пойдем следом. Матвей сказал, чтобы подходили к десяти часам.
— Уже полдесятого! Ничего, поедем на машине. Собери для Тёмки что-нибудь перекусить, покормим в дороге.
К аэродрому подъехали ровно в десять и остановились у полосатого шлагбаума. Несколько солдат из наряда по КПП с любопытством разглядывали серебристую машину. Подошел Богданов в синем лётном комбинезоне, свежий, крепкий, подтянутый, склонился к окну «мерседеса».
— Анечка, машину пока поставьте вон там, — показал он. — Матвей поручил вас моим заботам, сам он одевается, готовится к полету. Я провожу вас.
— Дядь Валер, мне разрешат фотографировать? — беспокоился по дороге Сережа.
— Разрешат под моим наблюдением.
— Мам, самолеты! — закричал Тёмка. — Смотри, как много! Я хочу в самолет!
Крылатые машины выстроились на стоянке летного поля, все они имели зеленовато-серый лесной камуфляж, фонари их были подняты, к кабинам приставлены стремянки. Рядом с истребителями находились техники; вдали выруливал на взлетно-посадочную полосу самолет — воздух вокруг него преломлялся и зыбился; по просторам аэродрома порхал ветерок, разносивший запах скошенной травы и выхлопов газов авиационных двигателей.
— Вон МиГи стоят, — указал Богданов. — Матвей полетит на тридцать четвертом, видите красные бортовые номера?
— Надо же, и самолеты в камуфляже! — дивилась Аня. — На авиапоказах они ярко раскрашены.
— Так ведь у нас строевые самолеты, они не для показов, а для выполнения задач боевой подготовки. Хотя, когда-нибудь, если вы не потеряете интерес к военной технике, мы с Матвеем предоставим вам возможность понаблюдать ближний маневренный бой с имитацией атак.
— Да, прошу вас, предоставьте мне такую возможность… Какие красивые! Чистые линии, изящные обводы, стремление ввысь даже в статике. Боевой самолет, а выглядит как прекрасная птица!.. Вижу тридцать четвертый! Вон тот, последний в ряду.
27 
