Последние отзывы

  34  

За столом губернатора Надя битый час улыбалась Роману и строила глазки. А что еще оставалось делать, когда разъяренная маменька усадила Надю рядом с новоявленным бароном и прошипела зло:

— Хоть этого не упусти!

Глупая родительница! Да разве мужчины сами не падают к ногам раскрасавицы Наденьки? Вот и Роман обещался назавтра же приехать к Перегудовым. Надя слышала, как он испрашивал разрешения у папеньки. Не иначе как свататься приедет!

Правда, маменька что-то говорила о том, что Шварц назвал Сашу невестой. Так Надя знает, отчего это Роман с Сашкой заговорили впопыхах о помолвке — чтобы отвести подозрение от Наденьки. Это только глупая мамаша могла подумать, что Шварц, по уши влюбленный в Надежду, может всерьез делать предложение какой-то Сашке. К тому же он теперь — барон. Разве ему нужна голытьба? Ему теперь нужны деньги для восстановления родового замка. А вот денежки-то как раз у Наденьки и есть.

Ах, станет она баронессой! Купит выезд и прикажет набить на карету фамильный герб Шварцвальдов. Сервиз фарфоровый закажет и столовое серебро с гербами. Кажется, «шварц» — означает «черный», а «вальд» — «лес». Тогда можно заказать украшения из черного жемчуга или агата в виде листьев, или крошечных деревьев, или…

Наденька приложила пальчики к вискам. Голова раскалывается. Завтра об этом подумать можно — утро вечера мудренее.

А в гостиной пили чай родители. Маменька вздыхала и укоризненно взглядывала на папеньку, но тот только руками махал:

— Ничего не понятно пока, Дуня! Шварц толком не сказал. Просто попросил разрешения приехать завтра.

— А то ты не знаешь зачем? — всплескивала руками Авдотья Самсоновна. — Неужто не догадываешься? Готовься — тестем барона станешь, а я — баронской тещей!

— Поглядим.

— Чего глядеть-то! Шварц к всеобщему вниманию еще не привык. На людях ему свои чувства раскрывать боязно. А вот завтра придет да и посватается! Он же давно к Наденьке неровно дышит — по портрету видно!

— А ну тебя, с этим дурацким портретом! фыркнул Перегудов. — Одна маята! Я лучше спать пойду. Утро вечера мудренее.

— Конечно! — засуетилась Авдотья и, высунувшись в коридор, заорала дурным голосом. — Машка! Глашка! Готова ли кровать для барина? Перинка взбита ли? Простынка согрета? Одеяльце разложено? А табуреточка-то прикроватная где? Забыли, дурищи! Как же барин на постель полезет? А ну как головкой грохнется или ноги переломает? Да я с вас шкуру спущу!

Иван Никанорович зажал пальцами уши — от жениных воплей у него начинала раскалываться голова.

Визг маменьки вывел из себя и Надю. Но она не стала, как папенька, закрывать уши. Она просто развернулась и отвесила здоровенную пощечину служанке, которая расчесывала ей волосы перед сном:

— Дрянь! Целую прядку выдрала!

Вскочила, развернулась и ударила еще раз:

— Завтра сватовство, а ты меня уродуешь!

Ну а на чердаке от вопля тетеньки подскочила Саша. Она как раз завязывала в узелок свои нехитрые пожитки. Куда идти девушка и сама толком не знала, но знала одно: надо уйти подальше от ужасной Наденьки и влюбленного в нее Романа. Пусть те разбираются без нее! Сил нет, и душа болит…

Саша уложила смену старенького белья. Оно штопаное-перештопаное, его никто не хватится. Подумав, взяла полотенце, которое вышила себе в подарок на прошлые именины. От дяденьки с тетенькой подарков не дождешься. Ну а Наденька вообще не знает, когда именины у Александры. Что еще взять? Одеяло, которое Саша сама сшила? Лучше не надо. Одеяло — большая вещь, а ну как тетенька хватится? Девушка вздохнула и осторожно положила сверху самое дорогое — портрет маменьки и восковую розу, которую Роман подарил Наде, а та сломала и выбросила в припадке злобы. Саша тогда подняла цветок и принесла к себе в каморку. Теперь можно взять его с собой. Эта роза, как Сашина любовь — обе сломаны. И не починишь…

Девушка вздохнула, перекрестилась и тихонько вышла из каморки. «Помоги мне Боженька! — прошептала она, спускаясь по лестнице. — Помоги Матерь Пресвятая Богородица. И ты, маменька, помоги мне!»

Никем не замеченная, Саша выскользнула из дома. Вот и хорошо, что слуги в барском особняке разбегаются по своим делам, едва хозяева отправятся в спальню. Раньше Саша возмущалась: как они могут оставлять дом без присмотра, как смеют не исполнять своих обязанностей? Но теперь ей это как раз на руку.

У девушки было с собой немного денег. Не дяденька с тетенькой дали — иногда перегудовские гости совали ей чаевые, когда она помогала им прихорашиваться к обеду или балу, которые давал дяденька. Теперь денежки и пригодились. По крайней мере, Саша сможет снять на ночь дешевенький номер в трактире, а не мерзнуть на морозе. Ну а там — утро вечера мудренее. Саша ведь все умеет — наймется к кому-нибудь в служанки. Не пропадет! Главное, чтобы Перегудовы не кинулись ее искать. Но это вряд ли — им и самим надоело кормить дармоедку, как говаривала иногда милейшая тетушка Авдотья Самсоновна. Хотя и ее Саша станет вспоминать добром — она ведь сегодня приласкала девушку и даже погладила по щеке.

  34