31 
– Сюда? – Палец его продвинулся чуть глубже. – Или сюда?
Эйприл напряглась, порывисто изогнувшись.
– Глубже! – простонала она.
Убрав пальцы, Джек вошел в нее. Он продвигался медленно и осторожно, боясь причинить ей боль, но восторг освобождения был так силен, что Джеку подумалось – сейчас он умрет от наслаждения.
– Моя… Ты моя…
Наконец он полностью погрузился в нее, и тело Эйприл подалось ему навстречу. Все условности, навязанные цивилизацией, слетели с Джека, словно ветхая одежда: снова и снова он вздымался и вновь приникал к ней, принимая и щедро даря любовь. Если в голове его и оставалась хоть одна мысль, то, вероятно, он думал о том, что хочет обладать Эйприл всегда. И в этой жизни, и в следующей, и в самой вечности.
Чувствуя приближение пика, Джек открыл глаза и взглянул в ее потрясенное, испуганное, счастливое лицо – и этот, как молния, сверкнувший взгляд связал их души нерасторжимой связью.
Навеки.
Джек обессилено упал на нее, чувствуя себя опустошенным. Эйприл тихо застонала, и Джек поспешно приподнялся, опираясь на руки. Он хотел увидеть ее глаза, понять, чувствует ли она то же, что и он: как будто мир сошел со своей орбиты и двинулся по новому сияющему пути… Но лицо Эйприл было скрыто густой тенью.
Эйприл застонала снова, и Джек поспешно откатился в сторону, сообразив, что, должно быть, причиняет ей боль. В пылу страсти он думал только о себе и сейчас готов был ругать себя последними словами. Чертов эгоист! Совсем потерял голову! Он хотел, чтобы она парила рядом с ним в небесах, а Эйприл вместо этого задыхалась под его тяжестью!
– Не уходи! – прошептала Эйприл, крепче сжимая его ногами.
Джек поспешно прильнул к ней.
– Прости меня, Эйприл.
Эйприл как раз собиралась прижаться к его широкой груди, но остановилась, услышав его слова.
– За что?
Как удалось ей выразить такую тревогу одним коротким словом?
– Я вел себя словно грубая скотина. – Он потряс головой, словно стараясь прояснить мысли, и, подняв Эйприл, посадил на стол и крепче прижал к себе. – Это было потрясающе! – прошептал он, зарывшись лицом ей в волосы. – Что-то невероятное! А сержусь я на себя, потому что не смог потерпеть немного и овладел тобой прямо на столе… – Джек приподнял ее голову и заглянул в золотистые глаза, озаренные теперь каким-то новым светом. – А ведь ты заслуживаешь, по меньшей мере, королевского ложа и самых тонких простыней.
Эйприл крепче прижалась к нему, словно прогоняя его тревогу. До сих пор она сомневалась, что может полюбить, но Джек вернул ей уверенность в себе, в своей женственности. Никакими словами Эйприл не смогла бы выразить свою любовь и благодарность – вместо слов она погладила Джека по щеке.
– Когда созреешь для следующего раза, сначала посмотри, есть ли поблизости королевское ложе.
Смущение на лице Джека сменилось удивлением, затем – широкой улыбкой. Он быстро и крепко поцеловал Эйприл в губы и снял со стола, усадив к себе на колено.
– Леди, вы просто вернули меня к жизни! – Он улыбался, однако голос его звучал совершенно серьезно.
Улыбка Эйприл померкла, но переполнявшие ее чувства отражались в глазах.
– Ты меня тоже.
Нежно глядя на возлюбленную, Джек убрал с ее лба развившийся черный локон.
– И что же нам теперь делать? Волшебство лунной ночи померкло, и из-за края расшитого звездами занавеса выглянуло уродливое лицо реальности.
– Не знаю, Джек.
Взгляд ее, тоскливый и растерянный, поразил Джека в самое сердце. Он легонько поцеловал Эйприл в кончик носа, затем в лоб и, прижав к себе, поднял глаза на звездное небо за ее спиной.
– Я хочу быть с тобой. И не смогу вести себя, как будто ничего не случилось.
Эйприл представила, как будет встречать Джека на веранде или в саду, вежливо кивать ему, здороваться, обращаясь на «вы», – и сердце ее сжалось от боли. Он прав, это невозможно. Но что же дальше? Несколько недель они проведут в объятиях друг друга, а потом он уедет в Штаты и забудет о ней навсегда?
Усилием воли Эйприл заставила себя обратиться от будущего к настоящему. Сейчас она думает прежде всего о себе и своей безопасности – и это вполне естественно, если вспомнить, сколько боли причинили ей мужчины в юности. Наверно, безопаснее всего прекратить эти отношения – и немедленно. Но этого Эйприл сделать не могла. Отбросив мысли о разлуке, она прижалась к широкой груди Джека и прошептала:
– Я никуда тебя не отпущу.
31 
