Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
68 
– Да, и встреча состоится в полдень, через три дня в Руане, в харчевне «Жареная куропатка»… – шёпотом, едва слышно произнёс Сконци. Повозка тронулась. Иезуит увозил девушку и зарождающееся чувство любви. Кастельмар вздохнул: «Hoc erat in fatis[79]…»
* * *
Капитан де Кастельмар сидел за столом в «Жареной куропатке» и с удовольствием поедал блюдо, давшее название харчевне. Он уже заканчивал свою трапезу, как появился Сконци и подсел к нему за стол. Сконци быстрым движением извлёк из дорожной сумки бумагу, увенчанную громоздкой печатью.
– Вот расписка на предъявителя, подтверждающая, что банкир Арнофини получил сегодня утром вклад в размере двух тысяч золотых флоринов. Сия бумага даёт право получения золота либо в Руане, либо в любом другом городе, где есть представительство банка «Арнофини и сыновья».
Капитан внимательно изучил документ и сунул за пазуху, на данный момент его интересовал совершенно другой вопрос:
– Скажите, Сконци, как Жанна?
– С ней всё благополучно. Сегодня на рассвете она отбыла из города с верными людьми. Да, на днях появится мнимый брат оруженосца с целью выкупа его из плена. Так что подготовьте шевалье д’Олона, дабы новый родственник не стал для него неожиданностью. Я думаю, ста салю будет вполне достаточно.
– Сконци, сделайте одолжение, скажите мне правду, куда направилась Жанна? – не унимался Шарль.
Иезуит много повидал на своём веку и сейчас безошибочно определил: бравый капитан влюблён в свою бывшую пленницу. Он немного поразмыслил и, решив, что от этой любви вреда ни Франции, ни Ватикану не будет, сказал:
– Баронесса следует в свой родовой замок Дешан, что в десяти лье от Клермона.
– А в Клермоне есть представительство банка «Арнофини и сыновья»? – поинтересовался Кастельмар.
– Несомненно.
– Благодарю за честность, Сконци. В наше время редко, кто держит слово и выполняет обещания.
– Да, не за что, капитан. Жизнь штука сложная и непредсказуемая, ещё сочтёмся.
Барон усмехнулся и подумал: «Избавь меня, Господи, от верных слуг твоих, именуемых иезуитами…»
– Позвольте, последний вопрос. Как баронесса будет жить с таким известным на всю Францию именем.
– Очень просто, капитан. В родных местах она просто баронесса Жанна де Дешан.
Глава 10
Кастельмар вошёл в помещение, где томился оруженосец Девы. Шевалье сильно похудел, под глазами легли чёрные тени. Капитан понимал, ему есть о чём переживать.
– Шевалье, я принёс вам хорошую новость.
Жан лежал на тюфяке и никак не прореагировал на слова капитана. Кастельмар предпринял ещё одну попытку:
– Шевалье, вас не интересует освобождение из крепости Экхард?
В глазах шевалье появился интерес, он приподнялся и сел.
– Интересует. Но каким образом? Я давно потерял всякую надежду и приготовился к смерти…
– Поверьте, сударь, вам рано думать о вечном. На днях появится ваш «брат» и выкупит из плена, а я, в свою очередь, помогу ему в этом благородном деле.
Шевалье, совершенно опешив, смотрел на капитана.
– Почему вы помогаете мне? Кроме того, у меня нет никакого брата…
– Ну, как же нет! Вы просто запамятовали, шевалье. Да и у меня есть одно условие… Когда освободитесь, постарайтесь устроить побег Жанне. Она томиться здесь, в крепости. К сожалению, я не смогу это сделать, потому как решил подать в отставку.
– Вы благородный человек, капитан.
– Наверное, если не брать во внимание, что именно мой бриганд пленил Жанну и вас, – заметил барон и вспомнил слова Сконци: – Жизнь штука сложная и непредсказуемая, ещё сочтёмся.
В этот же день капитан написал прошение маршалу де Вержи об отставке и отправил с депешами в Невер. Капитан пребывал в смятении, он не хотел заходить к Жанне Лассуа-Роме, прекрасно понимая, что эта ни в чём не повинная девушка стала заложницей в сложной политической игре.
В последнее время он стал чувствительным, постоянно терзали воспоминания о разорённых селениях в Шампани и Лотарингии: «Как знать, может быть, селение Домреми сжёг вверенный мне бриганд… Разве теперь упомнишь, сколько их было уничтожено за прошедшие годы…»
Через неделю после выкупа оруженосца (в июле 1430 года), Жанну перевели в замок Больё-ле-Фонтен, а ещё через месяц в – Боревуар, где она содержалась вплоть до конца года.
Главный викарий инквизитора по делам веры из Парижа написал герцогу Бургундскому, требуя передать Жанну церковному суду. Епископ Бове обратился к герцогу Бургундскому, прося от лица короля Англии и Франции Генриха VI передать Жанну инквизиции, обещая солидную денежную компенсацию. И в начале 1431 года под усиленной охраной Жанну Лассуа-Роме перевезли в Буврейский замок в Руане, где англичане готовили процесс по делу ведьмы и еретички.
68 
