Глава 15

Четверо всадников мчались по дороге по направлению к Аква-Митакке. Они следовали через небольшой лесочек, когда перед ними рухнуло дерево, полностью перекрыв дорогу.

– Назад! Это ловушка франков! – взревел Зигфрид и уже повернул коня, как рухнуло второе дерево, перекрыв фризам возможность отступления.

Из придорожных зарослей с дикими криками выбежали франки. От их вида несчастная, не успевшая оправиться Сибилла, потеряла сознание.

– Не отдадим свои жизни задёшево! – возопил Зигфрид, отбиваясь от налётчиков своим, ставшим уже легендарным, Нортунгом. Но, увы, силы были неравны. Несколько франков, ловко орудуя гонделаками,^[41] стащили фриза с лошади.

…Конный разъезд во главе с Хагеном объезжал окрестные деревни, добивая отставших от своего войска франков. Их оказалось немного – всего с десяток мародёров, упившихся до полусмерти и забывших об опасности.

Хаген чётко рассчитал: какое время понадобиться Зигфриду, чтобы достичь латифундии, найти женщину (если та вообще осталась жива); покинуть виллу и отправиться по преторианской дороге^[42] в Аква-Митакку.

Двигаясь по дороге в сторону латифундии, острый слух Хагена уловил звуки боя.

– Вперёд! – отдал он команду. – Смерть франкам!

Бургунды подхватили клич своего командира и, пришпорив коней, устремились вперёд к лесу. Их взору предстала следующая картина: между двух поваленных деревьев «франки» добивали четырёх знатных всадников.

Хаген в одном из них сразу же узнал Зигфрида.

– Ублюдки! – взревел бургунд. И, направив коня на дерево, со всего размаха преодолел его. Не успел он врезаться в беспорядочные ряды «франков», как предпочли спастись бегством, скрылись в лесу.

Хаген спешился и бросился к Зигфриду. Фриз лежал на земле, истекая кровью. Хаген уже ничем не мог ему помочь.

– Командир! – раздался голос одного из бургундов. – Смотрите здесь женщина!

– Сибилла! – возопил Хаген и бросился к ней. Женщина пребывала без сознания. Он внимательно осмотрел матрону и припал к её груди.

– Жива! Дышит! Это знатная матрона. Её надо доставить самому Гизельхару!

Он подхватил женщину на руки и взвалил на спину лошади.

– Я поскачу с ней вперёд. Вы же положите убитых на щиты и как героев доставьте в город. Они этого заслужили.

Хаген, несмотря на возраст, ловко запрыгнул в седло. На обратном пути он подумал, что всё получилось на редкость удачно: нападение «недобитых франков» на Зигфрида и его людей более, чем правдоподобно. Сибилла и воины, сопровождавшие его, могут всё подтвердить.

* * *

Кримхильда проснулась посреди ночи вся в холодном поту. Она, тяжело дыша, села на кровати. Служанка, свернувшая комочком, подле ложа госпожи тотчас открыла глаза.

– Что с вами, моя госпожа? Может быть, воды или вина? – поинтересовалась та.

– Вина… – шёпотом произнесла Кримхильда.

Служанка подала ей чашу с вином, Кримхильда залпом осушила её и упала на подушки.

– Вот и всё… – снова прошептала она. – Он мёртв… Мёртв… Я это чувствую…

На утро примчался гонец из Аква-Митакки и сообщил Кримхильде о героической смерти её мужа. Мол, он с малым числом воинов противостоял большому отряду фраков.

Королева фризов не плакала, у неё не было слёз. Она почувствовала пустоту в груди, которую было нечем заполнить. Утта пыталась успокоить дочь, но напрасно. Та сидела подле окна, словно римская статуя, ожидая, когда из Аква-Митакки привезут тело мужа.

Наконец в город вошла траурная процессия – на щитах, как героя павшего в сражении, несли тело Зигфрида. Процессия вошла во внутренний двор королевской резиденции.

Королевское семейство в полном составе: Гунтар, Брунхильда, их сын Зигфрид, Утта и Кримхильда, уже ожидали её появления.

Во дворе стоял специально приготовленный стол, застеленный чёрной тканью. На него и положили тело Зигфрида. Кримхильда тотчас устремилась к нему… И опять она не могла выдавить и слезинки.

Брунхильда заметила это и тоже приблизилась к траурному ложу.

– Плачь… – прошипела она. – Ты должна выказывать скорбь по погибшему мужу! На тебя смотрят придворные!

Кримхильда вперила взор в королеву. И невольно прочла на её лице скрытое ликование.

– Ты радуешься смерти Зигфрида потому, что он отверг тебя… Будь ты проклята… – тихо произнесла Кримхильда.

– Ты ума лишилась от горя, дорогая золовка! – парировала королева. – Так и быть, я прощаю тебя…

  54