Последние отзывы

  35  

— Вот ты где, — проговорил Энтони ласково и все‑таки чуточку недовольно.

Он повернул Диану к себе и поцеловал в губы.

— Я тебя обыскался, дорогая. Почему ты мне не сказала, что идешь посмотреть на лошадей?

— Зачем?

Потому что я даже не знаю, что будет со мной, если ты меня бросишь. Эта мысль вихрем пронеслась в голове Энтони, и он нахмурился.

— Я беспокоился.

— А почему? Здесь со мной ничего не случится.

Она, конечно, права. Энтони беспокоился вовсе не из‑за того, что с ней может что‑то случиться. Здесь она в безопасности. Он беспокоился из‑за другого. Из‑за того, что он любит ее и боится потерять. Но как сказать ей об этом?

— Да, это верно, — натянуто проговорил он, — но это мой остров, здесь я отвечаю за все и за всех.

Улыбка Дианы погасла.

— Ясно, — она высвободилась из его объятий и опять повернулась в сторону выгула, — в следующий раз, когда я захочу погулять, я попрошу у тебя письменное разрешение.

Энтони поморщился. Как глупо все получилось, подумал он. Затем ласково обнял Диану за плечи и сказал как можно мягче:

— Дорогая, прости меня. Просто, когда я проснулся и тебя не оказалось рядом, мне стало так холодно и одиноко.

Его слова тронули сердце Дианы. Она вздохнула, повернулась к нему и положила руку ему на грудь.

— Давай начнем все сначала, — сказала она, — Доброе утро, Тони.

Энтони улыбнулся.

— Доброе утро, милая. У меня есть план.

— План? — Она рассмеялась и прильнула к нему, — звучит очень серьезно.

— Может быть, это не очень серьезно, но очень нужно. Хотя мне ужасно нравится сложившееся положение вещей, что ты сейчас полностью в моей власти и я держу тебя здесь, при себе, без документов и без приличной одежды, я подумал, что это, наверное, нехорошо. Я собираюсь свозить тебя в Майами, чтобы тебе сделали новый паспорт. И одеждой разжиться. И я очень надеюсь, что когда ты все это получишь, ты все же решишь остаться со мной.

Надолго ли? — подумала Диана, но согласно кивнула:

— Ты же знаешь, что да.

Сердце Энтони запело от радости. Слова рвались наружу, но он пока не решался произносить их вслух. Да и к чему торопить события? Время есть. Много времени.

— Стало быть, решено, да?

— Да. Знаешь, это так здорово, что ты сам предложил съездить в Майами. Я как раз собиралась тебя попросить отвезти меня туда. Я имею в виду, я тут подумала и поняла, что мне надо сделать кое‑какие дела… столько всего…

— Тебе ни о чем волноваться не нужно. Я уже обо всем подумал.

Она рассмеялась.

— Заявление весомое, а главное, скромное! Что ты имеешь в виду: ты обо всем подумал?

— Ну, как я уже говорил, что хотя ты ужасно мне нравишься в этих шортах и в этой футболке, я понимаю, что ты предпочла бы одеться во что‑то свое.

— Да еще как предпочла бы. Я собираюсь позвонить к себе в банк…

— В этом нет необходимости. Мы пойдем по магазинам, ты себе выберешь, что понравится, и все будет записано на мой счет.

— Спасибо, Энтони, это действительно очень щедро, но я не могу, чтобы ты за меня платил.

— Ерунда. Как я сказал, так и будет! И нечего здесь обсуждать!

— Ты не прав, — Диана уже едва сдерживала досаду, — мне кажется, нам есть что обсудить. Я очень тебе благодарна. Я ценю то, что ты делаешь для меня, но…

— Малышка, если ты хочешь, мы можем поговорить в самолете. Мне сказали, что все твои бумаги будут готовы к полудню, так что…

— Ты хочешь сказать, что уже связался с властями?

— Конечно.

— Да, но ведь это я потеряла паспорт. Я, а не ты.

— А я позабочусь о том, чтобы его заменили, — он улыбнулся, прижимая ее к себе, — Видишь, милая? Тебе даже пальчиком шевелить не нужно. Я все сделаю сам.

— Надо было сначала спросить у меня, Энтони.

— О чем надо было спросить? Все равно этим пришлось бы заняться, да?

— Речь сейчас не о том. Я вполне в состоянии…

— Моя дорогая, разве это настолько ужасно, что я хочу позаботиться о тебе?

Она внимательно на него посмотрела, а потом тяжело вздохнула.

— Нет, конечно же нет. Но… — Диана запнулась, пытаясь найти правильные слова, чтобы выразить свою мысль, — дело в том, что обо мне всегда кто‑то заботился, Тони. Я имею в виду, что все домашние, папа и братья, только и делали, что пытались меня…

— …Оградить, защитить… Да. Ты уже говорила, — Энтони улыбнулся, — мне очень приятно знать, что ты всю жизнь была окружена такой любовью.

  35