Последние отзывы

  33  

Здесь царила полная гармония цветов и безупречный порядок, и все-таки квартира не производила впечатления холодной, холостяцкой, а, наоборот, была очень милой и уютной. Мадди не понимала, в чем тут дело.

— У вас очень красиво, Рид.

Она подошла к окну и посмотрела вниз. Пожалуй, его проблема таилась именно здесь. Он был невероятно чуждым и равнодушным к городу, в котором живет, безразличным к его звукам, запахам, ко всем живым и радостным ощущениям, что он дает человеку.

— Вы любите стоять здесь и представлять себе, что там происходит?

— Где именно?

— В городе, конечно, во всех этих домах. — Она оглянулась на него, словно приглашая встать рядом. Он подошел, и она снова посмотрела вниз. — Где-то ссорятся, где-то веселятся, где-то люди ласкают друг друга. Вот, например, эта машина с полицейскими. Куда она мчится, успеет ли доехать вовремя до места вызова? Сколько бездомных будет ночевать в парке на скамейках? Сколько людей было сегодня обмануто, сколько бутылок выпито, сколько родилось детей за этот день? Поразительно интересный город, правда?

Он вдыхал ее уже знакомый запах, едва уловимый и смущающий своей невинностью.

— Не все воспринимают его так, как вы.

— Вы знаете, мне всегда хотелось жить в Нью-Йорке. — Она отошла в глубь комнаты, откуда было видно только зарево огней над городом. — С тех пор, как я себя помню. Удивительно, что у каждой из нас — я имею в виду себя и сестер — свое внутреннее ощущение, где нам лучше жить. При всей нашей близости мы поселились в совершенно разных местах. Эбби в деревне в Виргинии, Шантел в Голливуде, а я здесь.

Он с трудом удерживался от искушения дотронуться до ее волос. Как всегда, когда она говорила о сестрах, в голосе ее слышались грустные нотки. Он не понимал, что значит иметь столько близких родственников. У него был один отец.

— Не желаете что-нибудь выпить?

Его тон был официально любезным, бесстрастным. Она старалась не обращать на это внимания.

— Я бы с удовольствием выпила минеральной воды, лучше «Перье», если у вас найдется.

Он направился к небольшому бару черного дерева. Она больше не подошла к окну. Ей не хотелось смотреть на парк и представлять, как люди гуляют там парами, наслаждаясь вечерней прохладой, в то время как она чувствовала себя совершенно ненужной человеку, которого пришла увидеть.

А потом она вдруг увидела свою азалию — на изящной консоли, расположенной так, чтобы на цветок не попадал прямой солнечный свет. Мад-ди пощупала землю — она была чуть влажной, но не мокрой, с улыбкой коснулась оживших листочков. Значит, Рид может заботиться о других, если захочет.

— А моя азалия похорошела у вас, — сказала она, принимая у него стакан воды.

— Да она еще еле дышит, — возразил Рид, наливая себе бренди.

— Нет, правда, ей лучше. Она уже не выглядит такой… такой безнадежной. Спасибо вам.

— Вы ее слишком обильно поливали. — Он выпил, стараясь не смотреть в ее открытые искренние глаза. — Почему вы не садитесь, Мадди? Скажите же мне, почему вы решили прийти ко мне?

— Просто хотела вас увидеть. — Впервые она позавидовала небрежной манере Шантел в обхождении с мужчинами. Позавидовала и тут же разозлилась на себя. — Послушайте, я ничего в этом не понимаю! — Она взволнованно заходила по комнате. — Я не обучена светским манерам, мне было некогда этим заниматься, поэтому я всегда прямо говорю то, что думаю. Я хотела вас видеть, поэтому и пришла! — Она с вызовом присела на край дивана.

— Значит, светским манерам вы не обучены. — Он с трудом скрыл улыбку, хотя от влечения к этой забавной девушке у него все сжалось внутри. — Понимаю. — Он тоже сел, но не рядом с ней, а на расстоянии. — Вы пришли, чтобы сделать мне предложение?

Глаза ее вспыхнули от возмущения.

— Оказывается, не только артисты так уверены в себе. Видно, женщины, с которыми вы привык ли общаться, несутся к вам в постель сломя голову, стоит только пальцем поманить.

Он спрятал улыбку за поднятым стаканом.

— Женщины, к которым я привык, не распевают дуэтом в вестибюле с охранником.

Она резко опустила свой стакан на стол, чуть не расплескав воду.

— Может, потому, что им медведь на ухо наступил.

— Возможно. Дело в том, Мадди, что я просто не знаю, что с вами делать.

— Что со мной делать?! — Она встала, вся побелев от негодования. — А вам ничего не нужно со мной делать. Я не хочу, чтобы вы что-то со мной делали. Я вам не Элиза Дулитл.

  33