Последние отзывы

  46  

Эквитов сменили бойцы на колесницах. Впервые сражения на колесницах появились в Риме при Юлии Цезаре, он привёз нескольких кельтов-эсседариев из далёкой холодной Британии. С тех пор эсседарии, бойцы на колеснице, стали неотъемлемой частью гладиаторских боёв и считались одними из самых зрелищных.

Утомлённый представлением и криками разгорячённой толпы, Петроний решил покинуть амфитеатр в тот самый момент, когда на арене появились пешие гладиаторы: мурмиллон и ретиарий. Мурмиллон, облачённый в шлем со стилизованной рыбой и доспех, прикрывающий предплечья, был вооружен коротким мечом и большим прямоугольным щитом. Противостоял ему боец с сетью, ретиарий.

Петроний в сопровождении двух телохранителей проследовал через центральную городскую площадь, на которой толпа горожан потешалась над группой жонглёров. Чуть поодаль – бродячие музыканты и певцы услаждали слух своих слушателей новоиспечёнными сказаниями о Зигфриде.

Однако эти действа отнюдь не привлекли советника. Его на данный момент занимали мысли о Зигфриде, Кримхильде и возможном союзе Фризии с Бургундией. С одной стороны, рассуждал Петроний, Вёльсунги, несомненно, обладали богатством, их власть простиралась на обширные северные территории, они сохраняли лояльность Риму, даже несмотря на то, что метрополия фактически утратила своё влияние в Кастра Ветере.

Рим здешним обитателям казался чем-то далёким и недосягаемым. Единственным напоминанием о нём служил легион «Ульпия Виктрикс» и то попавший под влияние здешних культуры и нравов…

Петроний помнил, как сравнительно недавно, король бургундов Гунтар намеревался отдать свою сестру замуж за Агинмульда, вождя лангобардов. И благодарил Всевышнего за то, что этот брак не состоялся. Однако, он опасался, что Гунтар вознамерится заключить сначала брачный, а затем и военный союз с тюрингами или саксами. Мало того, король был холост, а у Фисуда и Людегера имелись дочери на выданье, не говоря уже о взрослых неженатых сыновьях – потенциальных женихах для Кримхильды.

Петронию вовсе не хотелось, чтобы в будущем земли Бургундии объединились с Тюрингией или Саксонией, образовав, таким образом, сильное независимое государство с централизованной властью, способное вести независимую от Рима политику. Советник прекрасно помнил, что романизация тюрингов и саксов не увенчалась успехом. Примером тому могли служить многочисленные воины, предпринятые Римом против германских племён. Как ни странно, но саксы, тюринги, маркоманны, тевтоны, герулы объединялись перед лицом грозившей им опасности и давали римским легионам достойный отпор.

И даже победу в так называемых Маркоманнских войнах во времена правления Марка Аврелия^[51], а затем его сына Комода едва ли можно назвать таковой. Рим формально праздновал победу над варварами, на деле же – заключил с ними мир, с трудом сдержав вторжение германских племён на земли империи.

Словом, чем больше размышлял Петроний, тем больше приходил к выводу: брачный союз Зигфрида и прелестной Кримхильды не противоречит интересам Рима. И покуда ещё в Кастра Ветеру не прибыл король алеманов, и празднества не достигли своего апогея, советник решил воспользоваться этим обстоятельством и не терять времени даром.

В этот же день он отправил Зигфриду в подарок своего поэта и певца, который искусно играл на римской лире и всячески превозносил прелести бургундской принцессы. Тем временем короли, прибывшие в столицу Фризии, и не подозревали о том, что посланник Бургундии уже успел расстроить их матримониальные планы. Ибо Зигфрид не на шутку заинтересовался Кримхильдой и даже нанёс визит Петронию.

К тому времени Петроний уже обладал ценными сведениями – тремиссы ценились в любом королевстве и делали своё дело, развязывая языки ближайшему окружению королевской семьи.

Советник узнал, что Зигмунд тяготится властью, мечтает передать её сыну и провести остаток своих дней на латифундии в объятиях наложницы Румелии, в окружении рождённых от неё бастардов.

Встреча с принцем полностью оправдала надежды советника. Зигфрид оказался податливым на лесть, а уж Петроний умел расточать словесный елей, восхваляя столицу фризов и её богатство.

Когда принц окончательно размяк и проникся к бургунду симпатией, тот перевёл разговор в нужное ему русло, принявшись с жаром восхвалять красоту и добродетели Кримхильды.

Зигфрид же окончательно решил: он желает только Кримхильду!

  46