Последние отзывы

  33  

— Мне все равно! — отчеканила Соня. — О каких приличиях вообще можно говорить?! Сергей написал мне письмо, где признался в своих чувствах. Могу ли я теперь отвергнуть его?!

— Соня, — пыталась возразить Агриппина Леонидовна. — Жалость — плохой советчик!

— Неправда, я поступаю так не из жалости. Я люблю Сергея, я всегда его любила, просто слишком глупо себя вела и не понимала этого.

— А теперь поняла? — воскликнули в один голос супруги Бироевы.

Соня серьезно посмотрела на родителей. Агриппина Леонидовна заметила, что от перенесенного переживания дочь как будто повзрослела.

— Да, поняла… если я выйду замуж, то только за Сергея, — сказала Соня и распорядилась заложить карету.

— Поезжай хотя бы с Лизой, — настаивала Агриппина Леонидовна.

— Да, — поддержал Бироев свою супругу. — Ты направишься одна в дом к неженатому мужчине, не хватало нам еще пересудов по всей Москве.

Соня устало вздохнула.

— Хорошо, я возьму с собой Марфушу.

* * *

Альберт сидел в кабинете, размышляя над последними событиями. Он ни в коей мере не снимал с себя ответственности за случившееся, ибо с самого начала знал о чувствах Воронова к своей кузине, но данное положение не остановило его от ухаживания за юной прелестницей.

Ему теперь все равно, в какой полк и какую глушь его сошлют. Он ощущал вину перед другом и перед Софьей Николаевной. И еще одно обстоятельство тревожило Гварди: письмо доброжелателя. Он мысленно перебирал всех своих знакомых, которые желали бы ему или Сонечке Бироевой зла. Но, увы, таковых просто не существовало. Неожиданно поручика осенило: актер Самойлов, мнимый барон! — несомненно, письмо — дело его рук!

Он велел заложить карету и направился в Кривоколенный переулок, рассудив, что раз мошенник воспользовался именем барона, то непременно должен жить где-то недалеко от дома фон Унгера.

Переулок небольшой, поэтому Гварди не сомневался, что вездесущие дворники, а если им дать еще полтинник, непременно вспомнят: где проживает актер Самойлов.

Он велел кучеру притормозить перед домом барона фон Унгера, выглянул из окошка кареты и осмотрелся. С противоположной стороны переулка располагались доходные дома купца Коробейникова, где снять квартиру стоило недешево, особенно если взять во внимание склонность Самойлова к различного рода увеселениям, ресторанам и дорогим костюмам.

Поэтому Гварди велел кучеру двигаться дальше вдоль переулка. Около одного из домов попроще он увидел дворника, расчищавшего снег.

— Любезный! — окрикнул его Гварди, приоткрыв дверцу кареты.

Дворник бросил лопату на сугроб и подошел к карете.

— Что вам угодно, сударь? — вежливо поинтересовался дворник.

— Голубчик, не упомнишь ли такого актера Самойлова? Он должен где-то здесь снимать квартиру.

Дворник усмехнулся.

— А то как же, господин хороший. Чего ж не упомнить?

Гварди тотчас достал полтинник из кармана и протянул дворнику. Тот довольно крякнул.

— Квартира, сударь, громко сказано! Актер проживает в цокольном этаже. Там комнату снимает. На квартиру-то, поди, у него денег не хватает. Вот там они с актерской братией и поселились, трое их, кажись… Бывают пошумливают, когда выпьют, соседи обижаются.

— Спасибо, голубчик. А что Самойлов сейчас дома?

Дворник почесал за ухом.

— Кажись, не видал его со вчерашнего вечера. Уж больно пьян был. Собутыльники его, актеры, привезли с трактира еле живого… Небось отсыпается…

— А где вход в цоколь? — поинтересовался Гварди.

— Да я вас провожу, — вызвался словоохотливый дворник.

Гварди очутился перед обшарпанной дверью и дернул за веревку звонка. Никакой реакции из квартиры не последовало.

— Скажи, голубчик, а есть ли у тебя запасные ключи на случай пожара, скажем, или еще каких недоразумений?

Дворник снова почесал за ухом.

Гварди, правильно истолковав его жест, извлек из портмоне трехрублевую ассигнацию.

Дворник тотчас схватил ее.

— Сейчас откроем, не извольте беспокоиться, сударь.

* * *

Дверь квартиры отворилась. Гварди вошел в мрачный коридор, на него обрушился запах дешевых сигарет, пыли, пота и черт знает чего.

Он чихнул.

— Ох, мать их перемать! — выругался он, словно в казарме. — И как здесь жить-то можно?

Альберт прошел дальше, увидел кухню, уставленную пустыми бутылками и заваленную окурками. Далее шла комната, он дернул ручку двери, она оказалась запертой.

  33