Глава 5

Николай Владимирович Жуков покидал салон мадам Либуш в отличном расположении духа с приличным выигрышем в кармане. Он уже предвкушал, как положит эти денежки в заветный тайник, что под половицей на кухне, в меблированной квартире в Бахметьевском переулке[28].

Николай надел шубу, поданную услужливым лакеем, продолжая мысленно прикидывать: «Тысяч пятьдесят уж набралось… А если с мадам Либуш получить ещё десять, то получается весьма солидная сумма… Надобно подумать, как распорядиться ею с умом, не век же мне карты метать…»

Николай Владимирович надел шляпу. Несмотря на мороз, он предпочитал её тёплой меховой шапке, поднял высокий пышный воротник шубы.

– Сударь, ваш коньяк… – объявил лакей, державший на небольшом подносе рюмку.

Господин Жуков любил перед тем, как покинуть салон, так сказать, пропустить на посошок, причём не абы что, а именно дорогого французского коньяка. А так как Николай Владимирович был завсегдатаем заведения, о его привычке знали все лакеи и справно каждый раз подносили выпивку.

Жуков смерил взглядом лакея, принял рюмку и ловко опрокинул её в рот, словно водку. Затем довольно крякнул и наградил лакея щедрыми чаевыми.

Коньяк разлился тёплыми бодрящими ручейками по всему телу, отчего Жукову и вовсе стало хорошо. Он вышел из салона. Было примерно часов одиннадцать вечера; Большую Молчановку освещали газовые фонари.

Жуков поёжился от налетевшего ветра, он неприятно обжег лицо и прихватил уши. Завидев солидного клиента, к нему подъехал экипаж.

– Куды изволите, барин?.. – поинтересовался прозябший извозчик.

– Что, замёрз, голубчик? – по-барски, снисходительно поинтересовался Жуков.

– Да есть маленько… – ответил извозчик. – Так куды ехать-то, барин?

– В Бахметьевский…

Экипаж скрипнул полозьями и покатил по заснеженной Молчановке, затем свернул к Арбатским воротам, а там уж до Бахметьевского переулка – рукой было подать. В этот момент Жуков ощутил боль в груди, ему стало тяжело дышать, и он закашлялся.

– Чёрт знает, что такое… Простыл, что ли?..

Кашель не унимался. Извозчик повернулся к седоку.

– Чаво, барин, захворали?.. – сочувственно поинтересовался он.

– Наверное… Давай скорее домой… Утром пошлю за доктором…

Наконец экипаж повернул на Бахметьевский переулок, и немного проехав, остановился на пересечении с Сивцевым Вражком.

Жуков почувствовал внезапно накатившую слабость.

– Помоги мне, голубчик… – попросил он извозчика. Тот поспешил седоку на помощь.

– Ох, барин, как скрутило-то тебя…

Жуков кашлял не переставая, но всё же расплатился с извозчиком. Когда же Николай Владимирович с трудом открыл квартиру, навстречу ему поспешила Полина, сожительница.

– Николай, что с тобой? Захворал? Может, чаю горячего сделать? – поинтересовалась она.

Жуков кивнул…

– Помоги раздеться… Ох что-то нехорошо мне… Дышать тяжело…

Полина не на шутку испугалась.

– Господи! Николенька, милый мой! Что же это?!

Её сожитель побледнел и осел на пол прямо в прихожей.

– Умоляю… пошли за доктором…

  37