36 
Джиллиан нахмурилась, глядя в бокал с вином.
— Это похоже на обходной путь для достижения цели.
— Ты придерживаешься своих расчетов, док, а я — своих. Через пару дней я буду вести переговоры с самим генералом. У меня такое чувство, что мы совсем близко подобрались к твоему брату.
— Ты действительно думаешь, что Флинна прячут где-то поблизости? — Она придвинулась ближе и крепко сжала его ладонь. — Как бы мне хотелось верить в это! Жаль, что я ничего не чувствую.
— Судя по информации из компьютера Чарли, организация теперь базируется в Марокко. Рори подтвердил, что самолет отправился в Касабланку. Так что сейчас он где-то неподалеку. Поэтому мы здесь.
Он выглядел таким уверенным, нисколько не сомневаясь в своем плане. И она больше всего на свете желала верить ему и в успех их общего дела.
— Ты ведь раньше уже встречался с аль-Азизом, правда? Похоже, он тебя знает, Трейс почувствовал зуд между лопатками. Он предпочитал сидеть, прислонившись спиной к стене.
— Мы уже работали вместе.
— Раньше ты тоже использовал его для продажи оружия?
— Его использовали люди из МСБ, — ответил Трейс. Он разломил пополам еще одну хлебную палочку. — Несколько лет назад намечался государственный переворот, который в МСБ собирались поддержать. Тайно. Кабо получил хорошую прибыль, аль-Азиз — свои комиссионные, а демократия сделала огромный скачок вперед.
Джиллиан знала, что подобные вещи случаются. Она выросла в стране, разобщенной войной. Она жила в стране, где моральные устои были искажены секретными сделками и политическими махинациями. Но это было неправильно.
— Это неправильно.
— Это реальный мир, — парировал он. — И большинство в нем неправильно.
— И поэтому ты так поступаешь? — Она отодвинулась от него, с трудом противясь желанию снова прильнуть к нему. — Чтобы все исправить?
Когда-то было время, — казалось, что с тех пор прошла целая вечность, — когда он верил в то, что мир можно изменить в лучшую сторону. Трейс не мог сказать, когда и как он потерял эту убежденность идеалиста. И просто перестал вспоминать об этом.
— Я просто выполняю свою работу, Джиллиан. Не пытайся сделать из меня героя.
— Я и не думала. — Она произнесла это довольно сухо, и в ответ его губы скривились в усмешке. — Я просто думаю, что нам будет легче, если я смогу понять тебя.
— Просто пойми, что я собираюсь вызволить твоего брата и его дочь.
— А потом? — Она попыталась расслабиться. Сейчас она ничего не может сделать, кроме как ждать. Ждать и пытаться разгадать душу человека, от которого сейчас полностью зависит ее жизнь. — Отойдешь от дел?
— Это отличная идея, милая.
Вокруг клубился дым дорогих сигар — французских, турецких. Музыка звучала чересчур громко, спиртное оказалось вполне сносным. Он удивился, когда его вдруг обожгла мысль, что он слишком много времени проводит в подобных местах. Он едва не расхохотался во все горло. Несмотря на все свои намерения и цели, он словно был рожден в подобном месте. Порой он начинал осознавать, что хотел вырваться из этой жизни, как двенадцать лет назад хотел вырваться из-под отцовской опеки. Только теперь он уже не мог просто выйти на шоссе и остановить попутку.
— Трейс?
— Что?
Она не знала, о чем он так глубоко задумался, но понимала, что сейчас не время спрашивать.
— А чем ты займешься… когда отойдешь от дел?
— Есть такое место на Канарских островах, где можно рвать фрукты с деревьев и спать в гамаке в объятиях знойной женщины. Вода там прозрачная, как стекло, и рыба прыгает прямо тебе в руки. — Он отпил еще глоток виски. — Со ста тысячами в кармане я мог бы жить в таком месте по-королевски.
— Если бы не умер от скуки.
— У меня было достаточно волнений, так что на ближайшие тридцать — сорок лет вполне хватит. Женщины с медовой кожей и бессолевая диета. — Он коснулся своим стаканом ее бокала. — Я собираюсь наслаждаться жизнью.
— Андре!
Трейс обернулся, и в этот момент его наградили долгим, горячим поцелуем. Спустя некоторое время озарение снизошло на него. Он помнил только одну женщину, которая благоухала, как оранжерея, и целовалась, как вампир.
— Дезире! — Трейс ласково погладил ее обнаженную руку, когда она уселась к нему на колени. — По-прежнему в Касабланке?
— Конечно. — Она рассмеялась низким, грудным смехом, откинув назад копну длинных черных, как ночь, волос. — Я теперь совладелица клуба.
36 
