Последние отзывы

  16  

— Немногое, придется сцеживаться, — отвечает она. — Можно принять обезболивающее. Попробуйте положить в бюстгальтер охлажденные капустные листья — не знаю почему, но они помогают снять воспаление. Если есть шалфей, добавьте его в еду. Или заварите чай. Шалфей подавляет лактацию.

Я благодарю за совет и нажимаю «отбой». Когда я пытаюсь положить трубку на место, телефон задевает часы и нечаянно включает радио. Я настроила будильник на классическую музыку, потому что мне легче просыпаться в шесть утра под оркестровые композиции, нежели под роковые мотивы.

Флейта. Взлеты и падения струнных. Пульсирующее ворчание тубы и трубы. «Полет валькирий» Вагнера отлетает от стен к потолку и полу, наполняя комнату хаосом и возбуждением.

Это произведение записано на одном из дисков, лежащих в нераспакованных вещах, которые я собирала на роды.

Это произведение так и не заиграло во время моих родов, хотя я и родила ребенка.

Молниеносным движением я хватаю радио и вырываю штепсель из розетки. Поднимаю радио высоко над головой и швыряю его через комнату. Оно разбивается о паркет с таким крещендо, что сам Вагнер бы гордился.

Когда в комнате повисает тишина, я слышу свое прерывистое дыхание. Как объяснить все это Максу? Или маме, которая заглядывает в комнату с полной сумкой и натыкается на эту сцену?

— Нормально, — убеждаю я себя. — Ты сможешь. Нужно просто собрать осколки.

В кухне я нахожу черный мешок для мусора, веник и совок. Собираю обломки радио и складываю их в мешок. Мелкие осколки и проводки я сметаю в совок.

«Собрать осколки».

На самом деле все просто. Впервые за двое суток я чувствую душевный подъем, у меня есть цель. Я звоню на работу доктору Гельман второй раз за последние десять минут.

— Это опять Зои Бакстер, — говорю я. — Я бы хотела записаться на прием.

Было несколько причин, объясняющих, почему я поехала домой с Максом в первую нашу встречу:

1. От него пахло летом.

2. Я не из тех девушек, которые идут домой с первым встречным. Никогда так не поступала.

3. Он истекал кровью.

Несмотря на то что это была свадьба брата, Макс целый вечер только и ждал, когда у моего музыкального коллектива будет перерыв. Когда остальные ребята выходили покурить или выпить стаканчик водички в баре, я опускала глаза и видела, что у сцены стоит Макс с прохладительным напитком для меня.

В тот вечер я поняла, что он не пьет крепких напитков из солидарности: я была на работе, пить мне было нельзя, поэтому и Макс не пил. Я, помнится, подумала, как это мило с его стороны. Многим парням такое даже в голову бы не пришло.

С молодоженами я знакома не была, потому что меня в последний момент пригласили подменить вокалистку, но поверить в то, что Рейд с Максом братья, было просто невозможно. Они были абсолютно разными не только внешне — Рейд высокий и атлетически сложенный, как профессиональный гольфист или теннисист, тогда как от Макса веяло брутальной красотой и силой, — но и по характеру. Похоже, все друзья Рейда были банкирами или адвокатами, которые любят слушать только самих себя, а их жен и подружек звали то ли Маффи, то ли Винкс. Молодую жену Рейда звали Лидди, она была родом из Массачусетса и постоянно благодарила Бога — за погоду, за вино, за то, что ее бабуля Кейт дожила до этого дня и увидела обручальное кольцо на пальце внучки. По сравнению с остальными гостями на свадьбе Макс был глотком свежего воздуха: он никого из себя не строил. К полуночи, когда мы уже должны были закругляться, я знала, что Макс занимается ландшафтным бизнесом, что зимой он чистит снег, что за белесый шрам на его щеке — удар бейсбольным мячом — вина лежит на старшем брате. Что у Макса аллергия на моллюсков. Он же узнал, что я могу пропеть алфавит в обратном порядке, умею играть на десяти музыкальных инструментах и страстно хочу иметь семью. Большую семью.

Со своего места на сцене я повернулась к музыкантам. В нашем репертуаре последней должна была звучать песня Донны Саммер «Последний танец». Но собравшиеся мало напоминали любителей диско, поэтому я повернулась к парням за спиной.

— Вы знаете блюз Этты Джеймс? — спросила я, и клавишник наиграл первые ноты «Наконец».

Иногда, когда я пою, я закрываю глаза: каждый мой вдох — гармония; барабанная дробь — мой пульс, мелодия течет по венам. Вот что означает полностью раствориться в музыке, стать симфонией из нот, пауз и тактов.

Когда я закончила исполнять песню, раздался шквал аплодисментов. Я слышала, как громко хлопает Рейд: «Браво!» И щебетание подружек Лидди: «…лучшие музыканты на свадьбе, каких я только слышала… дашь мне их визитную карточку».

  16