Последние отзывы

  17  

Пробудившийся вслед за ним Сконци, прямо с утра объявил:

– Отправляемся в Таррагону.[29]

Шарль не удержался от сарказма:

– Вам за истекшую ночь удалось напасть на след коварной графини?

– Возможно, – уклончиво ответил Сконци, не обращая внимания на его колкость.

Весь день путешественники скакали вдоль реки Эбро, неподалеку от устья которой и располагался город Таррагона. Поздно вечером они достигли селения Каспе, прилепившегося, словно ласточкино гнездо, к горам, возвышающимся над рекой. Неутомимая Эбро, чье течение в этом месте заметно ускорялось, щедро омывала их неприступные подножия своими прозрачными водами.

На подъезде к селению всадникам открылась живописная картина: один из водопадов гулко низвергал потоки воды со своих уступов, образуя внизу небольшое озерцо, вода из которого, совершая немыслимые зигзаги меж огромных валунов, тоже устремлялась в Эбро. Не сговариваясь, путники решили заночевать в Каспе.

– Прекрасное место! – с чувством произнес граф. Он спешился, с удовольствием испил холодной воды и освежил ею лицо, после чего лукаво добавил: – Если здешние крестьянки столь же хороши, как природа, я, пожалуй, не отказался бы от их любовных ласк.

– Вы неисправимы, граф! Мы преодолели более десяти лье, а вы совсем не испытываете усталости? Или, на худой конец, голода?

– Ничуть. Хотите верьте, хотите нет, но я себя действительно прекрасно чувствую! Более того, полон сил и, прошу прощения, желаний. Я только сейчас понял, чего мне не хватало все последние годы, проведенные около семейного очага.

– Чего же?

– Авантюр, приключений, тайн!

Сконци, понимающе улыбнувшись, тоже спешился.

– Пожалуй, тропинка, ведущая к селению, слишком крута: иначе как на муле или осле ее не одолеть. Так что предлагаю поберечь ноги наших лошадей.

Ведя скакунов под уздцы, иезуит и граф неспешно поднялись в селение. Около ближайшего крестьянского дома, сложенного из местного камня, играли ребятишки. Завидев незнакомых сеньоров, они тотчас исчезли.

– Чем могу служить благородным идальго? – раздался вдруг откуда-то из-за спины вопрос, прозвучавший на отчетливом арагонском диалекте.

Друзья оглянулись: перед ними стоял мужчина, одетый в длинную домотканую рубаху и такие же штаны.

Шарль прекрасно понял смысл вопроса: он неплохо владел испанским, на котором предпочитали общаться во Франции дворяне ― выходцы Арагонского и Наваррского королевств и герцогства Леон.

– Нам нужен ночлег и сытный ужин, ― ответил граф по-испански.

Крестьянин низко поклонился:

– К сожалению, мой дом для вас слишком беден и тесен. Могу предложить лишь сеновал, а на ужин ― овечий сыр, молоко да пресные лепешки.

Шарль взглянул на Сконци, тот утвердительно кивнул.

– Отлично, нас это вполне устроит.

Иезуит извлек из поясного кошеля медную монетку и протянул арагонцу. Тот с поклоном принял ее.

Сеновал оказался достаточно просторным, чем приятно удивил временных постояльцев. Шарль отстегнул меч, скинул амуницию и надоевшие ботфорты и с удовольствием растянулся на сухой душистой траве. Поблизости блеяли козы и овцы, но ни их голоса, ни доносящиеся из-за перегородки исходящие от животных запахи ничуть не мешали: ему подобные ночевки были не впервой. Шарль закрыл глаза и окунулся в череду воспоминаний о боевой молодости…

– Ужин для благородных сеньоров, – услышал он сквозь полудрему женский голос: жена крестьянина принесла еды.

Спутники сытно подкрепились и, накрывшись плащами, быстро заснули. Уже проваливаясь в царство Морфея, Шарль лениво пожалел, что ему так и не довелось предаться любовным утехам с какой-нибудь молоденькой крестьянкой.

* * *

На следующее утро Сконци и д’Аржиньи продолжили свой путь. Иезуит всю дорогу был немногословен, явно над чем-то усердно размышляя. Граф ему не докучал: он находил утешение в созерцании арагонских пейзажей. На берегах многочисленных озер, образованных каскадами водопадов, паслись пестрые стада коз, овец и коров; не обремененные домашними заботами крестьянские дети весело и шумно плескались в воде; загорелые рыбаки сосредоточенно удили рыбу.

К концу дня, когда солнце уже клонилось к закату, всадники достигли странного, одиноко стоящего посреди живописных просторов дома.

Каменное строение с множественными пристройками из прутьев, обмазанных для крепости глиной, на первый взгляд казалось необитаемым. Присмотревшись же, Шарль заметил во дворе двух мужчин в длинных домотканых одеждах, похожих на монашеские рясы, а чуть поодаль ― деревянный крест, обозначавший, видимо, место для каждодневных молитв.

  17