29 
Альдо задумчиво кивнул. Значит, вот почему она показалась ему такой непохожей на саму себя...
— Ваша сестра... она ведь не совсем такая, как вы?
— Она умнее. Спокойнее. Уравновешеннее. И в тысячу раз осмотрительнее. Кстати, вы ей не понравились.
— Мерси. Что потом?
— Потом вы передали ей контракт, и она привезла его мне, а я пришла в такой свинячий восторг, что подписала его, не глядя, и отослала вам. Я боялась... что вы передумаете. Что вы предложили мне контракт по первому впечатлению, может, вам просто нравится Синатра...
— Мне действительно нравится Синатра. Но первым впечатлением это не назовешь. Думаю, и настоящий импресарио на моем месте предложил бы вам контракт, не задумываясь.
Лу слабо улыбнулась, все еще избегая смотреть в глаза графу Бонавенте.
— Спасибо на добром слове. Вот, собственно, и все. Так глупо... ни Марго, ни вы ни разу не произнесли вслух тему договора. Она была уверена, потому что я ей сказала, а вы... Давайте вашу версию.
Альдо вздохнул и налил девушке еще мартини.
— Вы себя не особенно казните, Лу. Моя история по идиотизму не уступит вашей. Все началось с Лодовико Сфорца. Был такой герцог...
— Я знаю.
— Да? Удивительно. А я всю жизнь в них путался.
— У него работал Леонардо.
— Какой Леонардо?
— Да Винчи.
Альдо не покраснел только благодаря тому, что уже раскраснелся от выпитого за сегодняшний вечер. Искусствовед несчастный.
— Да. Конечно. Так вот, мои предки прославились при его дворе. С тех пор в семье образовалась масса всяких традиций, в том числе и та, что отец передает старшему сыну бразды, так сказать, правления.
— Честно говоря, не слишком оригинально. И все еще никак не объясняет...
— Терпение. Я нe слишком хороший летописец. Не торопи меня.
— Мы уже на «ты»?
— Не помню. В отеле были на «ты».
— Ох, не напоминай. Ладно, на «ты».
Они торопливо чокнулись, и Альдо продолжил.
— Бразды правления отец передает не посмертно, а когда захочет. Ну, положим, надоело ему отвечать за все семейство, он зовет старшенького — так, мол, и так, теперь ты в семье главный, а я буду рыбу ловить и пить молодое вино с селянками.
— Так. Понятно.
— Нет еще. Единственным, но важным условием является брак. Старший сын должен быть женат. И вот папа — я имею в виду, мой папа — решил передать мне все. Но для этого я должен жениться.
— Так женись!
— Я не хочу, вот в чем дело.
— То есть как это?
— Я не хочу жениться. Я не готов к семейной жизни. Я вообще редкостный балбес. Но папа велел поторопиться, а тут ты, поешь Синатру, и тогда я решил жениться на тебе. Фиктивно. Ты очень красивая и понравишься папе. И маме, и всем остальным, но главное — папе.
Лу нахмурилась и посмотрела на Альдо с легким презрением.
— Ясно. Балбес балбесом, а денежки упускать не хочешь?
Молодой человек страдальчески сморщился.
— Вот! С этого места и начинаются мои беды. Я знаю, никто на свете в это не поверит, но... мне не нужно это наследство! Совсем. Я не умею и не люблю заниматься большим бизнесом. Мой младший братец Джакомо на эту роль подходит гораздо лучше.
— Так откажись в его пользу!
— Говорят же тебе - ТРАДИЦИЯ! В принципе, папа согласен и даже будет рад, если семейными делами займется умный Джакомо, а не бестолковый я, но ФОРМАЛЬНО я должен вступить в права наследования. Потом я сразу же все отдам.
Лу потрясла головой.
— Бред какой-то. Зачем такие сложности? Раз все знают, что на самом деле брак фиктивный...
— Не-ет, вот этого они как раз и не знают, и ни в коем случае знать не должны. Поэтому мне нужна была девушка... с большой буквы!
— Очень польщена, конечно, но почему ты не обратишься к своим подружкам? Только не говори, что у тебя их нет!
— Ха! Ни одна из них не позволит мне передать все Джакомо! Смеешься? Это же состояние Бонавенте!
— И что? Очень большое?
— Ну... миллионов десять.
Лу охнула.
— Серьезно?!
— Серьезнее некуда.
— И ты правда хочешь отдать все брату?
— А зачем мне миллионы?
Лу звонко расхохоталась.
— Знаешь, ты, наверное, единственный человек на свете, кто задает такой вопрос.
— Думаешь, я дурачок?
— Думаю, что ты врешь. Альдо опечалился.
— Вот, и ты не веришь. А я не могу объяснить... Лу, пойми, мне не хочется вершить судьбы мира. Я люблю свою собственную жизнь, люблю эту квартиру, люблю ездить по свету, срываться за полчаса с места, никому ничего не объясняя...
29 
